Что такое социальное предпринимательство и как реализовывать себя в этой сфере? Что нужно осознавать и в чем перспектива данного бизнеса? Об этом и многом другом в интервью «АВ» рассказал Эмин Аскеров. Его проект «Green TAL» вошел в топ-10 нашей страны.
Стоит отметить, что 34-летний Эмин Аскеров является профессиональным социальным работником. Он выпускник программы посольства США в РК «Open World», номинант проекта «100 новых лиц Казахстана».
Напомним, предприниматель участвовал в международном форуме «Партнерство государства, бизнеса и НПО в решении социальных проблем», который проходил 11-12 мая этого года в нашем городе. Эмин Аскеров 22 августа провел бесплатный семинар на тему «Социальное предпринимательство как новый тренд», а после ответил на вопросы «АВ».
— Эмин, в чем заключается суть вашего социального проекта?
— Мы решаем проблему занятости всех тех, кто относится к социально уязвимой категории населения. Обучаем их с последующим трудоустройством. Это инвалиды всех категорий, выпускники детских домов, бывшие осужденные, малообеспеченные и многодетные.
— Как вы пришли в социальное предпринимательство?
— Я по специальности социальный работник. Причем во втором поколении — моя мама была соцработником. Я вырос на ее рассказах о том, что нужно помогать людям.
— Если мы говорим о социальном предпринимательстве, то все равно подразумеваем бизнес. То есть не нужно его путать с благотворительностью?
— Конечно. Но социальное предпринимательство по своей сути играет большую роль в нашем обществе, потому что решает определенные актуальные социальные проблемы. Но чем мы отличаемся от бизнеса в чистом виде? В том, что у нас несколько другие цели. Если бизнес целенаправленно работает для того, чтобы заработать деньги, то мы во главу угла ставим не заработок, а решение социальной проблемы, но коммерческим путем. Это нам позволяет быть на плаву и не зависеть от обстоятельств. Бизнес должен быть прибыльным, но мы не стремимся к прибыли. Деньги нам нужны, чтобы аккумулировать ресурсы. По закону социального предпринимательства вы не имеете права всю маржу класть себе в карман. Вы должны ее реинвестировать в предприятие. Да, у вас будет заработная плата, но львиная доля должна пойти на реинвестирование.
— Получаете ли вы какие-либо преференции от государства?
— Центр занятости города Астаны нас очень сильно поддержал в плане заработной платы. Из 32 наших сотрудников 12 получают зарплату по программе «Общественные рабочие места». Вот это и есть единственная преференция от государства.
— Получаете ли вы госзаказы на льготных условиях как меру поддержки социального предпринимательства?
— Мы работаем как обыкновенный бизнес. Социальное предпринимательство никак юридически не выделяется. Но здесь некая преференция от государства — если ты входишь в реестр как общественное объединение инвалидов, то можешь участвовать в тендерах. Но, честно говоря, попасть туда очень и очень тяжело. Поэтому мы работаем как обычный бизнес.
— В чем заключается ваш бизнес?
— Мы работаем по шести направлениям: изготавливаем мебель (большой столярный цех), швейное производство (25 швейно-бытовых машинок), полиграфия, декоративное направление, вязание и сварочные услуги по железу. У нас 32 сотрудника, из которых 27 относятся к социально уязвимым категориям.
— То есть в социальном бизнесе вполне реально зарабатывать деньги?
— Конечно. Нерентабельным бизнесом заниматься нет никакого смысла.
— Вы сразу пришли к этим шести направлениям существующего сейчас у вас бизнеса или было некое определяющее начало?
— Начинали мы с мастерской плетеных изделий. Ушли в минус почти на 5,5 миллиона тенге. Через год я понял, что не направление бизнеса плохое, а как предприниматель сделал что-то не так. Да и вообще я не бизнесмен. Пришлось учиться. Четыре месяца обучался на курсах, «прокачался» хорошо. После этого закрыли мастерскую, открыли столярный и швейный цеха. И знаете, дело пошло! Постепенно пошло развитие.
— В социальном предпринимательстве человек все-таки должен быть бизнесменом или предполагается нечто другое?
— Здесь существует очень тонкая грань. Ты должен иметь большое сердце и уметь считать деньги. У меня большое сердце, но я не умел считать деньги. Пришлось научиться, но первое преобладало. Однако мир бизнеса очень жесток. Я нашел себе партнера. Он меня полностью дополняет там, где я слаб. Партнер работает с клиентами. Все заказы проходят через него. Мое участие больше как PR-менеджмент, стратегия. Партнер — это финансовый директор, риск-менеджер. Меня могут где-то уговорить, сильно занизить цену, а мой партнер, наоборот, поднимет планку. В целом мы находим некий компромисс, баланс.
— 27 человек из 32 работников вашего предприятия — это люди из социально уязвимых слоев населения. Как они себя чувствуют на рабочем месте?
Что для них представляет сама работа?
— Они радуются. На работу идут как на праздник. Потому что они услышаны. У нас особый подход к ним. Мы же еще устраиваем к себе инвалидов с ментальными нарушениями (шизофрения, аутизм, умственная отсталость). Эти люди цепляются за работу, ведь в другом месте их просто никто не возьмет. Такие сотрудники, на самом деле, незаменимые кадры. Хотя в основном — это иждивенцы, но я научился с ними работать. Не церемонюсь. Ставлю только одно условие — хорошо работать и не филонить. В противном случае будем прощаться. Мы даем шанс тем, у кого горят глаза. Даже если они ничего не умеют — научим.
— Как давно существует ваша компания и какие ее обороты?
— С 2015 года. В прошлом году оборот компании составил около 20 миллионов тенге. Не очень много, но этих денег вполне хватает, чтобы содержать мастерскую, цеха и реинвестировать в производство. Для меня самое главное не столько получить прибыль, сколько образовательный процесс. Дать своим подопечным не рыбу, а удочку. Скажу больше — я хочу их научить делать эту удочку. Мне это больше по душе. У меня созрела такая мысль. Что я могу сделать один? А если обучу 50 социальных предпринимателей и каждый из них трудоустроит по 50 человек из социально уязвимой категории населения, то это будет здорово. Поэтому я и поехал по всему Казахстану. Актобе — это уже восьмой город, где провожу бесплатные обучающие семинары.
— Насколько социальное предпринимательство развито в нашей стране?
— На Западе оно развивается уже в течение 40 лет. В России — 10 лет, у нас — всего третий год, но достаточно интенсивно. Мы проходим первый этап становления — понимание того, что этот бизнес из себя представляет. У нас большинство чиновников и депутатов даже представления не имеют, что это такое.
— Конкурентоспособна ли ваша продукция?
— Очень. Качество мы ставим во главу угла. У нас уже наработана клиентская база. Мы даже начинаем отказываться от заказов — просто не успеваем.
— А расширяться не собираетесь?
— Нет. Боюсь, что бизнес засосет и перевесит большое сердце.
Владимир БУРЬЯНОВ
Фото Хайредена РАУШАНОВА
