7 ноября 1941 года на станции Кимперсай Степного района завывала первая вьюга. Конвоиры выгрузили из теплушек почти 2 700 полуголодных и полураздетых людей и погнали по бездорожью. На одном из пригорков продуваемой всеми ветрами степи им всучили кирки, лопаты и заставили рыть углубления в насквозь промерзшей земле. Самые слабые падали замертво, их тела тут же скидывали в яму неподалеку. То были мирные жители — старики, мужчины и подростки — из Западной Украины и Поволжья. Их депортировали как неблагонадежных, просто потому, что они были немцами…
Чуть позже в район доставят чеченцев, корейцев, белорусов. Об этом свидетельствует разделение Бадамши на условные районы — Берлин, Чеченский поселок, Центр, Зона. И только старожилы знают, откуда эти названия.
— История поселка Батамшинский неотъемлемо связана с трагической темой депортации и созданием Кимперсайского лагеря НКВД, — подчеркивает председатель областного общества немцев «Возрождение» Инга Смолинец. Она правнучка депортированных Абрама Эзау и Марии Реймер, так что это и ее история. — Представить страшно, через что им пришлось пройти. Сталинский молох в одночасье разрушил семьи, лишил имущества, всех прав, возможности вернуться в родные места, обрек на голод, холод, невыносимо тяжкий труд, болезни и унижения. Но они смогли сохранить достоинство и при жизни заслужить почет и уважение.
По иронии судьбы именно немцы из Запорожья и Гданьска (их привезли потом в исправительно-трудовой лагерь) стали основателями поселения и первыми добытчиками никелевых, хромитовых и железных руд. Это благодаря и их непосильному труду Союз нерушимых и свободных уничтожил фашизм. Ведь они ценой своих жизней, несмотря на двусмысленность положения, вместе с советским народом приближали Победу. Кимперсайский металл шел на создание брони для самолетов, танков, пушек. Кто знает, что они чувствовали и думали, но Родину, как известно, не выбирают.
[box type=»shadow» ]Лагерь № 24
Елена Еремина, историк и местный краевед, смогла собрать в архивах важную для родственников и истории района информацию. По ее данным, Кимперсайское поселение было одним из отделений лагеря № 24 НКВД СССР.
Один из репрессированных немцев передал схему лагеря Светлане Коротковой.
— Все эти руины лагерной стены, казарм, куда загоняли на ночь до ста человек, так что им приходилось спать стоя, вплотную к друг другу, карцера, где умирали от голода и холода те, кто посмел возмутиться происходящим, комендатуры — немые свидетели той ужасной несправедливости, что творилась здесь, — говорит Светлана Короткова, и меня, несмотря на теплую погоду, пробирает холод.
Память о тех страшных годах, о людях — участниках и очевидцах, строителях поселка и рудоуправления — навсегда в наших сердцах, на стендах школьного и районного краеведческого музеев. Потому что это нужно не мертвым, это нужно живым…[/box]
Десятилетия спустя, в середине 1970-х годов, собкор главного печатного издания ЦК КПСС «Правда» назовет статью о поселке Батамшинский, градообразующим предприятием которого было Кимперсайское рудоуправление (подразделение ЮжУралНикельКомбината (РФ), «Оазис в степи». Если бы он только знал, какой ценой был построен этот чудо-поселок городского типа…
— Горькую правду о том, как все было, знали выжившие, их родные и близкие. Но они молчали, и не только потому, что боялись, — считает член общества «Возрождение», учитель БСШ
№ 1 Светлана Короткова. — И даже после 1956 года, когда им больше не надо было отмечаться в комендатуре утром и вечером, разрешено поступать в вузы, наши земляки обходили эту тему.
К слову, бабушку Светланы по матери Олимпиаду Майн выселили вместе с дочерью Паулиной в Сибирь. Воссоединиться со своими братьями в Батамшинском она смогла лишь через 15 лет, в 1956 году. Так что Коротковым тоже досталось.
История еще одной внучки репрессированных, Милиты Шмидт, характерна для многих тысяч людей того времени. Дедушку, отца ее матери, крестьянина Запорожской области, расстреляли сразу в 1938-м. Его супруге же, Цицилии Боярской, пришлось сполна испить из горькой чаши.
Вместе с малолетними детьми ее загрузили в вагоны для скота и отправили в неизвестность. К счастью, она успела захватить с собой керогаз и чайник.
— Бабушка рассказывала, что на полустанках она посылала соседей по теплушке собирать ветки, чтобы вскипятить воду и напоить детей и больных, — рассказывает Милита Леонидовна. — Но как только чайник закипал, солдаты пинком переворачивали его и, обзывая фашистами, загоняли людей в вагон.
Казалось, этому не будет конца. Но в селе, куда их привезли, над семьей сжалилась и приютила старая женщина. Семья Казиевых тоже голодала, но делилась тем, что есть: куском хлеба, половинкой курта, одеждой.
— Спасибо казахам за то, что приняли, прониклись нашим горем и не дали умереть. Мы всегда об этом помним, — выражает признательность Милита Леонидовна.
Осень и зима 1941-го выдались суровыми. Люди умирали десятками, их тела бросали в огромный, выдолбленный вручную в мерзлой земле ров. В первую зиму потери были неимоверными, как на фронте — одна тысяча человек.
Место захоронения стало затем гражданским кладбищем поселка. Так образовались массовые захоронения рядом с поселением, в непосредственной близи от карьеров, которые они строили практически без еды и питья. Многим не было и 15-ти, как ныне покойному Николаю Кригеру, возглавившему впоследствии совет ветеранов войны и труда района («Обратная сторона войны» // «АВ» №59-60, 19.05.2005 г.).
— В Бадамше таких захоронений два: в подхозе, что в одном километре от поселка, и на территории нынешнего кладбища райцентра, — констатирует Инга Смолинец. — В 1990-е годы потомки депортированных немцев поставили на месте братской могилы, где захоронено около 700 человек, мраморный черный крест, как напоминание о трагической судьбе их родителей. К сожалению, эта территория до сих пор не огорожена.
На месте второго захоронения 12 августа 2018 года по инициативе нашего общества и при содействии облфилиала АНК, акимата Каргалинского района, Бадамшинского сельского округа и финансовой поддержке федерального министерства внутренних дел Германии нам удалось не просто поставить мемориальную плиту, но и огородить место предположительного массового захоронения немцев.
Эта работа стала логическим завершением акции «По следам памяти», начатой в 2016 году. Тогда мы просто решили привести в порядок заброшенные захоронения. Спасибо старожилам, уроженцам поселка, в частности, Екатерине Николаевне Кункель, за то, что помогали привлекать общественность и молодежь к субботникам и акциям.
Это очень важно в первую очередь для нас, живых. Чего бы мы стоили, если бы не воздали должную память тем, кому обязаны жизнью, свободой и независимостью? Это важно еще и для сохранения преемственности поколений и как пример того, к чему может привести геноцид.
Наконец-то, пусть и спустя более 70 лет, души невинно пострадавших обрели покой и последний приют. В 2016-м и августе 2018 года их могилы освятили отец Тадеуш из Римско-католического прихода (Актобе) и настоятель Евангелическо-лютеранской церкви (Костанайская область) Ростислав Новгородов.
Ляззат ЕГИБАЕВА, Каргалинский район
Фото Аслана МУСЕНОВА
P.S. Каждой весной во Франкфурте-на-Майне встречается группа людей. С каждым годом она становится меньше. Сегодня в ней всего 15 человек. Они приветствуют друг друга, тихо говорят о чем-то, затем замолкают и смотрят на то, как несет свои воды Майн.
Мыслями они далеко, за тысячи километров, в казахстанском селении, затерянном в степи среди рукотворных гор. Мертвые отвалы карьеров за это время покрылись травой, но память не отпускает и душевные раны не заживают. Хотя точки над i, казалось бы, давно расставлены, но риторические вопросы «За что, как и почему?» терзают их сердца до сих пор.
Это родные, дети и внуки тех, на чьей крови и костях построены поселок и рудник. Такой высокой ценой был получен первый никель. Имеем ли мы право забывать об этом? Каждый решает сам и каждый сам выбирает дорогу. Хочется, чтобы это был путь, ведущий вперед. И чтобы такое больше не повторилось. Нигде и никогда.
