Оградить заповедные места от добычи нефти предлагают эксперты.
Сорванное заседание экспертного совета обернулось актуальной дискуссией, неожиданно заставившей задуматься, какие птицы над нами летают и где сохранились тюльпаны – символ нашего края.
Невостребованный ОВОС
Оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС) к групповому техническому проекту на строительство шести вертикальных поисково-разведочных скважин на площади Егизкара с проектной глубиной 400 метров. Этот вопрос был включен в повестку дня очередного заседания экспертного совета при областном департаменте экологии. Но в последний момент заказчики обсуждения по непонятным причинам отозвали свою заявку. Однако дисциплинированные эксперты все-таки обсудили проект, полученный загодя для ознакомления.
Контрактная территория находится в Уилском районе. Из документации следует, что ближайшей к населенному пункту станет скважина Е-7, от нее до райцентра 3 077 метров. На востоке участка расположены уникальные пески Баркын, высота барханов достигает десяти метров. Эти дюны отнесены к заповедной зоне, здесь для защиты от продвижения песков более века назад был высажен сосновый бор, прижились березы, тополь, ольха, со временем превратившиеся в отдельные рощи. Расстояние от проектируемой скважины Е-7 до Баркын составляет ориентировочно 5 900 метров. Общая площадь земельного участка, предполагаемого под одну скважину, 1,8 га, а их намечено пробурить шесть.
– На этой территории уже проводились подобные работы, но затем были прекращены. Насколько эта площадь перспективна для того, чтобы жертвовать природными условиями? Я уже давал в прессе комментарий, когда одна казахстанская компания проводила работы на скважине. На первых порах она дала приток самоизливающейся нефти, но процесс быстро прекратился, особых перспектив от нее ожидать не стоит. К тому же местное население недовольно тем, что заповедное место может соседствовать с добычей нефти, – первым поделился мнением почетный геологоразведчик Казахстана Ефим Книжник.
– Пару лет назад я пять дней провел на Баркыне. Места эти знаю хорошо, писал диссертацию по растительности, произрастающей в пойме реки Уил. В ходе исследовательской работы нашел две скважины в окрестностях заповедной зоны. Первая была законсервирована. Вторая показалась более свежей. Рядом стояли сливные сооружения. Увиденное вызвало недоумение, ведь эта территория должна сохранить свою первозданную красоту. В проектах указывают расстояние в два-пять километров, но нужно учитывать условия степи, где визуально это как два-три метра. К тому же на месте бывших укреплений успешно ведут раскопки археологи, – подключился к обсуждению кандидат биологических наук, доцент кафедры экологии АРГУ имени К. Жубанова Акылжан Телеуов.
– Своим согласием мы как бы разрежем красную ленту для освоения или создания нового района экологического бедствия в области – Уил, – добавил он. – Пока речь идет о шести скважинах и расстоянии в пять тысяч метров, но инфраструктура добычи, обслуживание проекта поглотят массив. В проекте указано, что до Баркына две тысячи метров. Бурение скважин нарушит целостность литогенной основы ландшафта, грунтовые воды подпитывают сосновый бор, деревья корнями тянут эту воду, тем самым держат пески.
От частного к общему
– В принципе, каждый проект отвечает всем требованиям и стандартам, предъявляемым к ОВОС. Думаю, научно-методологический подход, который я предлагаю, наверняка даст совершенно иную картину, но пока он не получил должной поддержки, – высказал инициативу доктор медицинских наук, профессор ЗКМУ имени М. Оспанова Арыстан Мамырбаев.
У ученого давно назрела идея к пескам Кокжиде, Баркын применять передовые методологии, с этой целью провести эколого-гигиеническое ранжирование. Проверить не выборочно, к примеру, шесть, а все действующие и законсервированные скважины, чтобы определить истинное их влияние на объекты окружающей среды, атмосферу, почву, на воду поверхностную, подземную и т.д. Рассчитать экологические риски, канцерогенность, увязать полученные данные с состоянием здоровья местного населения. Показать наличие количественно-качественных связей и зависимостей. Только тогда, на его взгляд, можно реально судить, какое воздействие оказывает нефтегазодобывающее предприятие на природную среду.
– Аккредитованные лаборатории проводят мониторинг по заказу, они действуют согласно заключенному договору с тем или иным департаментом, но с точки зрения реального обоснования техногенной нагрузки на природу в том или ином месте этого недостаточно. Реальное состояние функционирующих скважин или тех, что планируется построить, нужно выяснять за счет самих нефтяных компаний, именно они должны финансировать исследования, которые по силам выполнить медико-профилактическому факультету ЗКМУ имени Марата Оспанова, – отметил Мамырбаев.
Далее он напомнил о жестком разговоре на общественных слушаниях в Шубаршинском сельском округе по проекту, представленному АО «КМК-Мунай». Анализ проб подземной воды с наблюдательных скважин на месторождении Кокжиде показывает, что в большинстве проб присутствуют нефтепродукты, но есть оправдание, что они ниже ПДК.
– Приходится объяснять, что существуют стандарты воды питьевой и стандарты воды для технических нужд, воды поверхностных водоемов. Питьевая вода в кранах не должна содержать нефтепродукты. Лаборанты забирают воду на анализ с одного уровня, а слоев несколько – верхних горизонтов, нижних горизонтов, есть еще глубинные скважины, переходы, поэтому здесь нужен совершенно другой подход, – уверен эксперт.
Карта заповедных зон
Все участники экспертного совета согласились с мнением, что для ограничения работ на экологически уязвимых, заповедных зонах нужно жесткое научное обоснование, эколого-гигиеническое ранжирование с реальной оценкой нагрузки на окружающую среду. Нужно обозначить целостную площадь, которую непозволительно осваивать. Для этого необходимо создать специальную карту значимых природных объектов, только в таком случае не будет проблем, подобных той, которая случилась минувшей весной с реками Актобе.
– Желательно ограничить те площади, где принципиально необходимо сохранить природную среду на долгую-долгую перспективу, – уточнил Ефим Книжник, обращаясь к начальнику отдела экологического регулирования областного департамента экологии Салтанат Альмурзаевой.
Карта станет своеобразной региональной Красной книгой, изданной почти полвека назад, но со временем потерявшей свою актуальность.
– Порой становится смешно, когда сталкиваюсь с тем, что в нашей степи, якобы, до сих пор обитают манулы, песчаные тигры. Однажды пришлось готовить консультацию для Айтекебийского района, так вынужден был опираться на материалы российских орнитологов. Оказалось, мы не знаем, какие птицы летают у нас. Попробовал обратиться к охотникам, но они знают, где их бить, а кого – им все равно. При этом территорию области пересекают огромные миграционные пути, но никто этим не занимается, – поделился Акылжан Телеуов.
И тут же он предложил начать работу с создания карты тюльпанов, являющихся брендом Актюбинской области.
– Все говорят, тюльпаны Шренка — наш символ, а где они сейчас произрастают, никто точно не знает. Нашел в Айтекебийском районе такое место в 60 гектаров, а там гравийный карьер. Выходит, никому нет дела до этого заповедного места. Наверное, кое-кого успокаивает металлический тюльпан на одном из перекрестков Актобе.
Верится, инициативы, высказанные на экспертном совете, не останутся вне внимания общественности и руководства области.
Жанат СИСЕКЕНОВА
Фото из архива «АВ»
