Мужья ломают беременным женам руки, ноги и прижигают тело утюгом. Все это происходит за закрытыми дверями актюбинских семей. Как такие проявления «любви» отражаются на детях, рассказала психолог кризисного центра «Малика» Орынгуль Сатпаева.
— Для любого ребенка то, что происходит с его родителями, большая душевная боль. Наблюдая сцены насилия в семье, дети становятся либо гипоагрессивными, либо гиперагрессивными. В первом случае преобладает пассивность, в детском коллективе такие дети могут стать подушкой для битья и, как правило, становятся жертвами буллинга. Для их поведения характерна податливость, ведомость, пассивность. Этим пользуются окружающие. Оставаясь наедине со своими душевными проблемами, такие дети часто уходят в себя. Не редкость, когда они становятся жертвами физического или сексуального насилия. Гиперактивные дети, наоборот, слишком агрессивны. Видя, как отец обходится с домашними, ребенок может издеваться над животными или сверстниками — над всеми, кто слабее, ведь накопленная негативная энергия должна иметь выход.
— В дальнейшем у таких детей есть шансы создать нормальную семью?
— Дело в том, что дети из таких семей наблюдают деформированную модель отношений. Они не умеют проявлять любовь. Для них понятие любви — это либо меня должны бить, либо я. Мальчики из таких семей, например, часто бьют своих жен и детей, как били в детстве их. То есть жертва в любой момент может сама превратиться в агрессора. Любовь для них принимает извращенные формы. Своим детским мышлением они не могут осознать, как это может быть: сегодня отец избивал мать до полусмерти, она кричала от боли и страха, а на следующий день они сидят вместе, как ни в чем не бывало, пьют чай и смеются. Это не лучшим образом сказывается на детской психике: перед глазами у ребенка модель отношений, в которой нет логики и адекватности. Сам он тоже становится неспособным строить здоровые отношения, для него понятия «мать» или «отец» теряют свою ценность. Причем необязательно, чтобы родители были асоциальными типами — пили и бродяжничали. Это может быть внешне благополучная семья, но насилие в ней стало нормой.
— Многое зависит, наверное, и от женщины, которая в таких отношениях выступает в роли жертвы?
— Часто, работая с женщинами, которые подвергаются насилию, замечаешь, что они как будто находятся в ступоре. Когда идет беседа, вроде осознают, принимают решения прекратить такие отношения, а потом вновь втягиваются в них. Дело в том, что они нуждаются в токсичных отношениях. Им нужны эти эмоции, встряски. По сути, это зависимость, как у алкоголиков от спиртного. У них такая же ломка, когда они пытаются завязать с этими отношениями. Поэтому часто я говорю, что во время такой ломки, когда внутри возникает непреодолимое желание опять втянуться в эти отношения, звоните мне. Когда звонят и начинаешь объяснять, что происходит, они еще держатся. Но если в этот момент предоставлены сами себе, то сходятся, и все начинается заново по тому же кругу.
— Самое страшное, что они втягивают в это и своих детей.
— Да, конечно. Как психолог пытаешься достучаться, спрашиваешь: «Неужели ты не понимаешь, какую боль и какие страдания это доставляет детям?». По сути, дети находятся в настоящем аду. Пьяный отец или отчим может приставать к дочке, совершать насилие в отношении детей, а мать как будто этого не видит. Потому что не может справиться со своей зависимостью от этих отношений. Мы пытаемся удержать женщин, но они сами стремятся к тому человеку, который их может в конце концов убить и искалечить. Для таких женщин их тело не является ценностью, не являются для них ценностью также и их дети. Не останавливает то, что им больно и стыдно за мать. Они не задумываются об этом, ведут себя крайне эгоистично. На развод не идут, потому что им приятно находиться в роли жертвы, осознавать, что она такая хорошая, терпит все ради семьи. Но бывают случаи, когда женщины справляются, уходят, обретают самостоятельность и встают на ноги. И тут главное — не втянуться опять в такие отношения с другим человеком, не притянуть к себе подобный сценарий. А такое тоже бывает: женщина вроде разрывает токсичные отношения, а потом находит такие же. Над этим надо работать.
— Как понять, что дети подвергаются сексуальному или психологическому насилию? Есть какие-то звоночки в их поведении?
— Когда ребенок подвергается сексуальному насилию, он ведет себя совсем по-другому. Есть основные признаки, на которые стоит обратить внимание. Когда он играет, то изображает половой акт: берет игрушки и символически показывает, что они занимаются сексом. Также все время трогает свои гениталии. Или имеет место болезненное мочеиспускание. Ребенок становится крайне закрытым, как будто немощным, по глазам видно, что он словно загнанный зверек. Если он испытывает психологическое или физическое насилие, то либо перестает разговаривать, не общается ни с кем, либо, наоборот, излишне активен. Начинает кусать сверстников, драться, орать, закатывать истерики. И вокруг задаются вопросом: почему ребенок так себя ведет? А потому что он терпит в семье насилие, значит, его унижают, принижают его ценность.
— Сейчас широко обсуждается закон о противодействии насилию. Что вы думаете по этому поводу?
— Я считаю, что наказывать за насилие нужно строго. Пусть преступник посидит не 15 суток, а два-три месяца. Казахстан занимает лидирующие позиции по сексуальному и другим видам насилия. Мы также занимаем 16 место по суицидам, стоим после Индии. Это наводит на размышления. Когда работаешь с жертвами, поражаешься, до какого садизма доходят некоторые главы семей: ломают руки, ноги, прижигают утюгом тело беременных жен. Иногда это похоже на кошмарный сон, а люди живут в этом каждый день. К сожалению, законы у нас не особо работают. Думаю, по педофилии и бытовому насилию нужно ужесточить законодательство. Мужчины должны знать, что женщин и детей обязательно защитят.
— У вас есть идеи по уменьшению в обществе тенденции к бытовому насилию?
— Нужно понимать, что у мужчин главный гормон — тестостерон. Часто насилие происходит потому, что не всем и не всегда доступны спортивные секции, тем более сейчас, в пору ограничений. А эта агрессия должна куда-то выходить. На работе должны предоставлять возможность бесплатно посещать спортивные секции. Это направление нужно обязательно развивать. Спорт приучает к дисциплине, адреналин должен куда-то уходить. Иначе это скажется на семье. Также, что в школах, например, в рамках предмета «Самопознание», детей следует обучать тому, что тело имеет ценность, что нельзя давать себя на поругание, что отец и мать — ключевые фигуры в семье, и обязанности родителей должны выполнять с большой ответственностью.[divider]
Комментарий специалиста
Бум насилия во время карантинов
Как рассказали в информационно-консультативном центре «Дәріс», тенденция к бытовому насилию особенно усиливается именно во время локдаунов.
Супруги больше времени проводят дома вместе, нередко присутствует спиртное, и на этом фоне идет всплеск домашнего насилия.
Только с апреля по июнь, когда вводились жесткие ограничения, в полицию поступило около 700 звонков от актюбинок с жалобами на насилие. Волонтеры НПО в рамках специального проекта обзванивали каждую семью и выясняли причины.
— Был случай, когда женщина с семью детьми ушла из дома в дождливую погоду и написала прощальное письмо. Вместе с полицейскими мы искали ее под дождем ночью. Муж отвечал, что якобы ничего не знает. Лишь на второй день нашли у подруги, где ей пришлось ночевать с детьми. В результате актюбинке предоставили кров в кризисном центре, — рассказывает исполнительный директор ИКЦ Гульнур Идигеева.
В НПО подчеркнули, что больше всего от таких раздоров страдают дети. Бывали случаи, что отцы отбирали у жен грудных детей, и матери не могли их покормить. Женщины под таким давлением возвращались домой и продолжали терпеть побои ради ребенка. Решить проблему с помощью правоохранительных органов не удавалось, потому что по закону ребенок в равной степени до суда может находиться у любого родителя: и у отца, и у матери. А забрать у агрессивного мужчины ребенка — задача не из легких.[divider]
Над страницей работала Алиса МАРИНЕЦ
Иллюстрированное фото из открытых интернет-источников
