В течение двух дней Сержан Баширов, мастер-ювелир из Алматы, вел со студентами мастерской «Шебер Арт» двухдневный практический семинар. Молодые люди, до этого занимавшиеся гобеленами и национальной вышивкой, впервые взяли в руки щипцы, горелки и куски металла. Журналист «АВ» тоже присоединилась к начинающим ювелирам, чтобы собственноручно изготовить украшение.
Хочу
Всевидящее око!
«Фонд Евразия Центральной Азии» запустил проект по поддержке ремесленничества в Казахстане. Поехавшие в свое время на выставку ремесел Казахстана Болат Атраубаев и его ученики из «Шебер Арта» выиграли грант, чтобы купить оборудование. Фонд также оплатил проезд и гонорар приглашенных мастеров. Теперь Болат организовывает мастер-классы. Впереди уроки гончарного дела и керамики. А ювелирное мастерство студийцы уже начали изучать и готовы делать собственные модели.
— Как ты думаешь, я могу принести с собой серебряный лом и что-нибудь сама сделать? — это было первое, что я спросила у организатора семинара Болата. Болат ответил, что да, конечно. Все ребята будут делать украшения впервые в жизни, и я тоже смогу, решила я.
И вот я на кафедре дизайна АГУ им. К. Жубанова, в студии «Шебер Арт». В сумке лежат кусочки ненужного серебра, в голове — эскиз моей заветной мечты. Давно хочу носить на шее серебряное изображение Всевидящего ока. Купить такую вещь невозможно, заказать стоит безумно дорого. Может, получится сваять самостоятельно?
Дикая красота
В кабинете студии кипит работа. Вокруг поставленных вместе столов сидят парни и девчата, которые сосредоточенно что-то делают. Шипит горелка, постукивают молоточки. Сержан Баширов ходит между детьми, что-то объясняет, показывает, помогает.
— Я работаю в Алматы, в Академии искусств имени Жургенова. Здесь я обучаю ребят ручному изготовлению ювелирных изделий. Есть традиционные казахские техники, есть общемировые и европейские, — рассказывает мастер.
Много народных традиций создания украшений утеряны. Помочь восстановить их могут музейные экспонаты, говорит Сержан: «Надо брать эти вещи и рассматривать их со всех сторон: как обработано, чем заполнено. Так можно воссоздать утраченную технику».
В сторонке, на столе, укрытые куском плюша, лежат изделия самого Сержана. Точно известно, что они сделаны недавно. Но вид большинства украшений очень и очень древний, порой даже совершенно дикий. Никаких изысков, обычных для традиционных украшений. Рваные линии, неровности, массивные куски. Такие вещи находят в курганах. От них веет силой. И вспоминаются картины Марата Бекеева и Сагинтая Алимбетова. Множество спиральных символов Солнца — это любимый мотив Сержана. «Вы тенгрианец?», — спрашиваю я. — «Можно и так сказать», — улыбается мастер.
Собственно процесс
Я уже точно решила делать свое Всевидящее око. Пока я не представляю себе, как это будет проходить. Но оба мастера заверяют, что все получится. И подростки вокруг — они тоже пробуют впервые, но сидят и уже ваяют что-то красивое, отчетливое, что каждый придумывает в своей голове. Кто-то формирует круглогубцами завитки, кто-то скручивает медную проволоку, кто-то припаивает узор к основе. Значит, и я смогу, раз красивое возникает из простого. Я рисую на бумаге эскиз. Сержан кивает — это можно сделать.
Для начала принесенное мной серебро помещают в маленький огнеупорный тигель, который стоит на асбестовой подкладке. Сержан показывает мне, как включать и держать горелку, как перемешивать металл. Потом подсыпает в тигель буры и передает работу мне. Под упругим голубым пламенем серебро начинает сверкать, потом оседает на дно тигля. Через пару минут оно превращается в большую тяжелую каплю. Капля быстро остывает и покрывается налетом медного цвета. Это совсем не похоже на серебро.
Пользуюсь тем, что Болат немного освободился и протягиваю ему свой фотоаппарат. А Сержан выхватывает горячую чушку пинцетом и кладет на маленькую наковальню. Мастерская ювелира — это кузница в миниатюре. И молоточки тут крошечные, и огонь ручной, и наковальня размером с миску. Мастер берет единственный большой молоток и начинает плющить серебро. Потом вручает молоток мне. Но у меня не очень ловко выходит, руки больше привыкли к крючку и пряже. К тому же я постоянно порываюсь поправить раскаленный металл пальцами. Так что Сержан продолжает сам. Пять-шесть нагревов горелкой, удары молотка — и капля раскована до размеров советского рубля.
Пока все трудятся, на огонек забегают известные люди. Сначала пришел скульптор Жадигер Кенбай. Посмотрел с одобрением на работающих студийцев, поговорил с Сержаном и ушел. Чуть попозже появился человек, которого я очень хотела увидеть именно здесь и именно в этой обстановке — ювелир Вячеслав Русановский. Слава — это хорошо, думаю я. В мастерской полно его инструментов и материала: как и все артисты, он активно помогает коллегам учить детей.
Теперь мне надо очертить форму изделия. На остывшей капле я рисую треугольник. Затем беру ножницы для металла и с большим трудом вырезаю контур. Обрезки серебра падают на стол. Готово. Дело за узором. Сержан выдает мне тонкую серебряную проволоку. Надо выложить из нее рисунок — и сам глаз, и треугольник, в который он вписан. Тонкая работа мне удается уже лучше. Пара минут, и рисунок готов. Я раскладываю его на треугольной основе.
Сержан припаивает проволоку, затем быстро из обрезка серебра сгибает ушко и тоже присоединяет его к основе. Чумазое, корявое, но уже узнаваемое око бросают в раствор лимонной кислоты, чтобы снять коричневый налет. Оно там должно пролежать с полчаса.
У нас появляется время. Болат приглашает меня проехаться вместе со всеми в краеведческий музей. «Когда я приезжаю в другой город, — объясняет Сержан, — я стараюсь обязательно попасть в местный музей». Ювелир есть ювелир: пока я не помню, в который раз замираю перед старинным кобызом, Сержан внимательно изучает украшения.
Мы возвращаемся в студию. Я вылавливаю свою поделку из кислоты и прополаскиваю в воде. Теперь надо выпилить некоторые части основы. Сержан пробивает два отверстия, потом вправляет в одно из них тонкую пилочку и отдает лобзик мне. Пилить — это вполне по мне! Фотографировать меня уже некому, все заняты, да и не хочется больше делать снимки. Когда видишь, что остались только последние шаги, обо всем забываешь. Так что я включаю плеер, беру наушники, закрепляю око и больше ни на что не отвлекаюсь.
И вот передо мной лежит изделие. Оно носит все признаки влияния мастера, который мной руководил: немного грубоватое, словно вылепленное руками. Правда, дыхания веков не ощущается, но этого я и не добивалась. Мне нужно, чтобы Всевидящее око вышло мудрым и спокойным. Так оно и получилось.
Теперь надо нанести штриховку. Я уже самостоятельно отыскиваю чекан, острие и маленьким молотком набиваю лучи и точечки. Затем легкими ударами выравниваю плоскость. Зачищаю наждачкой, шлифую с пастой и добела натираю ластиком. Готово. Какую же цепочку покупать для такой вещи? Это проблема: цепочки продаются стандартные, а тут опять требуется что-то ручной работы. Но Сержан считает, что цепочка и не нужна: «У меня есть кожаные шнурки, это будет лучше всего». Он вешает кулон на шнурок, завязывает и отдает мне. Я внимательно смотрю и добавляю уже последний штрих: серебряной проволокой плотно обматываю узлы на шнурке. Теперь точно все, мне больше нечего прибавить.
Спокойная
профессия
Студийцы тоже — кто раньше меня, кто позже — закончили свои украшения и по одному выложили их на лист бумаги. Чего тут только нет! Перстень-печатка из меди с вправленной в него монетой. Сердечко в эмо-стиле. Набранная вручную цепочка. Лебедь из проволочной ленты. Масса кулонов в национальном стиле. Красота лежит на столе, ребята потихоньку собирают инструменты. А я только сейчас понимаю, что прошел полный рабочий день. На душе удивительно спокойно и тепло. Работая руками, я замечательно отдохнула. «Это заслуга Сержана. Он создал такую атмосферу», — считает Слава Русановский. Анализирую: Сержан — очень собранный и сдержанный человек. Болат — чувствующий и тонкий до деликатности. А уж спокойнее и безмятежнее Славы вообще трудно кого-либо найти. Студийцы тоже все как на подбор выдержанные. За день напряженной работы в шуме и стуке я не услышала не то что ни одного окрика — даже слегка голоса никто не повысил. Может, это профессия располагает к неспешности и созерцанию? Слава усмехается: «А куда и вправду торопиться-то?».
Как я сэкономила
10000 тенге
Когда кабинет прибрали, Сержан выдал каждому студийцу по сертификату «Успешное прохождение семинара по изготовлению ручных ювелирных изделий». Такая вот коротенькая официальная часть. Потом все поблагодарили друг друга, разобрали свои изделия и разошлись. «Вам, Шолпан, стоит дома сделать мастерскую. У вас получается», — улыбается Сержан. Да, думаю я. Уголок музыкальных инструментов, сумка с вязанием, и вот теперь еще горелку и наковальню надо ставить. «Захочешь что-нибудь сделать — приходи», — добавляет Слава. Было бы время…
Вообще-то эту статью можно было назвать «Как я сэкономила десять тысяч». Именно такую сумму запрашивали за изготовление кулона. Теперь Всевидящее око у меня есть. Настроение чудесное, и охота, чтобы такие мастера, как Сержан, приезжали в Актобе как можно чаще.
Шолпан ТУЛЕУЛОВА
