В университете имени К. Жубанова обучается свыше 15 тысяч студентов. Недавно назначенный ректор Лаура Карабасова в интервью «АВ» рассказала о ближайших планах по модернизации вуза, повышении стандартов качества, готовности создать благоприятные условия для работы профессорско-преподавательского состава и намерении решительно бороться с нарушением академической честности.
– Лаура Чапаевна, что вы как ректор ставите во главу угла?
– Начну с того, что наш университет – один из крупнейших региональных вузов страны. Благодаря работе коллектива количество студентов не падало ниже пятнадцати тысяч. Но приоритетным направлением считаем качество, нежели количество. Политика Президента страны и профильного министерства заключается в том, чтобы повысить качество образования через повышение требований к вузам. В своем недавнем обращении Президент страны Касым-Жомарт Токаев отметил важность качественной подготовки специалистов в вузе, чтобы выпускники могли конкурировать на рынке труда. Поэтому повышение стандартов качества, модернизация контента образования, поддержка науки, трансформация и цифровизация процессов управления, способствование развитию Актюбинского региона, а также поддержка и профессиональное развитие профессорско-преподавательского состава являются важными направлениями работы.
– Не сдавшие ЕНТ выпускники школ обычно поступают в вузы ближнего зарубежья, потом переводятся в учебные заведения Казахстана, в том числе нашей области. Как вы
это прокомментируете?
– Мы четко понимаем, что выполняем важную миссию в подготовке качественных специалистов для нашего региона. Следует отметить, что каждый вуз имеет право самостоятельно устанавливать требования к абитуриентам. Центральным моментом в этом являются требования к уровню знаний студентов как на входе, так и на выходе. Решением высшего коллегиального органа – ученого совета – в этом году были внесены изменения в положение о переводе и восстановлении студентов. На это есть несколько причин. В первую очередь это вопрос справедливости. Для выпускников казахстанских школ, желающих учиться в вузах страны, есть единое требование – сдача ЕНТ. Тем более что с этого года процесс тестирования стал в разы удобнее. Все, кто поступил в наш вуз в сентябре, успешно преодолели это испытание. Как показывают анализ и практика, 98 процентов студентов, переведенных из зарубежных вузов в наш, являются гражданами Казахстана, здесь же окончили школу, не набрали порогового балла ЕНТ или вообще не сдавали его по тем или иным причинам. Казахстанцы, переходящие из зарубежных вузов в отечественные, должны соответствовать таким же условиям.
Отсюда вытекает другой вопрос – качество. Анализ успеваемости студентов показывает, что есть разница между поступившими в наш вуз студентами и восстановленными из заграницы. К сведению, результаты недавно проведенного экзамена по восстановлению показывают, что к нам смогли поступить лишь половина тестируемых.
– Наблюдаются разные подходы в сфере высшего образования: так называемый советский и западный. В чем принципиальные отличия?
– Я сама, наверное, являюсь продуктом комбинации традиционного и западного образования. До поступления в зарубежный вуз училась в казахской школе, затем – в региональном университете. Есть с чем сравнивать, но не могу обобщать. Когда ты без подготовительного обучения поступаешь в университет западных стран, тебе предлагается пройти множество дополнительных курсов. Вначале мы (выпускники постсоветских и азиатских школ) думали, что это какие-то предрассудки, основанные на нашем происхождении. Но на самом деле все это необходимо. Например, курсы для развития критического мышления, аналитических навыков, умения отстаивать свою точку зрения, аргументировать, по чтению литературы, развитию лидерских качеств. Касательно вашего вопроса скажу, что в западном образовании упор делается на умении использовать полученные знания в конкретных ситуациях, оценки работать с большим потоком информации и синтезировать. Следует отметить, что и западное, и советское образование имеют как сильные, так и слабые стороны, нам же нужно взять лучшее из обеих практик.
– Недавно прочитал, что иностранцы являются специалистами сугубо в своей сфере, могут даже не знать, где расположена та или иная столица. А наши знают историю, географию, физику, помнят все даты, но в своем предмете досконально не разбираются…
– Наверное, я соглашусь с вами. Постоянно держать в голове какие-
то факты, названия не всегда возможно. Вопрос: есть ли необходимость владеть большим объемом фактологической информации, когда с помощью гаджетов можно найти абсолютно все. Мне кажется, важнее уметь отыскать нужное из множества источников и применять это на деле. Функциональная грамотность – вот принципиальное отличие. С другой стороны, если бы мое образование в Казахстане было слабым, как бы я поступила в вуз Англии? Считаю, что прочный фундамент знаний, заложенный в Актобе, позволил мне поступить в лучшие вузы, с отличием завершить как магистратуру, так и докторантуру.
Наш университет намерен взять самое лучшее из традиционного и зарубежного образования, создав свою модель.
– Чем отличается обучение за рубежом?
– На Западе я видела, что студентоцентрированность – не просто модное слово, а реальность. Студенты являются важным стейкхолдером, к ним очень уважительное отношение. Они ведут себя свободно, открыто выражают мнение, активно участвуют в процессах управления университетом. Дискуссии проходят свободно, без доминирования со стороны преподавателя, можно не соглашаться с его мнением, конструктивно аргументировать.
Студенты часто приносят термосы с чаем, контейнеры с едой для перекуса в перерывах. Что интересно, в университете можно попить кофе с любым именитым профессором, обсуждая вопросы образования и науки, что свидетельствует об открытости профессоров.
– Планируете ли внедрять у себя популярные анонимные опросы студентов касательно деятельности того или иного преподавателя?
– Я просмотрела все опросы, которые были проведены в нашем вузе ранее. Очень осторожно и аккуратно нужно использовать подобные данные. Тем не менее результаты опросов заставляют нас задумываться. Любую информацию нужно перепроверять. Здесь мы можем использовать дополнительные инструменты, индивидуальные беседы или работу в фокус-группах со студентами. Считаю, что мы всегда должны оперировать доказательствами. В вузах необходимы комплексные меры для того, чтобы предотвратить коррупцию в академической среде. Сейчас думаем над тем, как усовершенствовать наши инструменты, чтобы предупредить мздоимство. Меня радует, что коллектив тоже заинтересован работать в честной академической среде и поддерживает инициативы.
– Вы упомянули про связь с зарубежными вузами. С какими из них работает АРУ имени Кудайбергена Жубанова?
– Наша цель – развивать сотрудничество с сильнейшими высшими учебными заведениями ведущих стран мира. Недавно договорились о сотрудничестве с университетом американского штата Миннесота, входящим в топ-100 университетов мира, и Университетом Хаме Финляндии. На этом мы не останавливаемся. Помимо традиционных США и Англии, перспективные направления для сотрудничества – это Франция, Германия, Сингапур и Канада.
– В футболе есть понятие низкоквалифицированный игрок-легионер, у себя на родине он не стоит денег, которые получает у нас. В образовательной среде есть подобные понятия?
– При выборе того или иного ученого, которого мы хотим пригласить к себе, прежде всего руководствуемся так называемым индексом Хирша. По нему оцениваются публикационная активность и актуальность исследований преподавателя. Кроме того, изучаем, где работал тот или иной специалист, какой у него послужной список. Например, по программе академической мобильности ежегодно приглашаем профессоров для чтения лекций и проведения научных семинаров. В этом году большое внимание обращаем на то, чтобы привлекать качественные кадры. Не так давно лекции нашим докторантам читал известный ученый и профессор Кембриджского университета Саймон Редферн. Читают также лекции профессора из Турции, Польши, Израиля и Италии.
– Какие, на ваш взгляд, специальности отмирают, уходят в прошлое?
– Знаете, довольно-таки обширный вопрос, требующий глубокого анализа. Нужно учитывать региональную специфику. Целесообразнее говорить о том, какие профессии имеют будущее. В нашей стране разрабатывается «Атлас новых профессий», профессии будущего. Из новых специальностей я бы отметила IT-медицину, клиническую психологию, технологию рециклинга, экоэнергетику, цифровую лингвистику и киберпедагогику, по которым работает наш вуз. И все же наблюдается осторожность при выборе профессий будущего. В ближайшее время нам нужно хорошее исследование по потребностям региона в новых специалистах.
Напоследок хотела бы отметить, что в любом случае мир меняется, ничто не стоит на месте, поэтому уход одних и приход других профессий – закономерность.
Асхат КАЛЖАНОВ
Фото Куандыка ТУЛЕМИСОВА
