Сегодня 40 дней как нет с нами Нурхаира Телеуова. 27 лет он возглавлял областную общественно-политическую газету «Ақтөбе» (до 1991 года – «Коммунизм жолы»). На страницах «Актюбинского вестника» о Нурхаире Телеуовиче написано немало, светлую память о нем хранят в сердце те, кто был знаком лично. Каким человеком, отцом и дедом он был, рассказала младшая дочь ветерана Асия.
— Я родилась, как говорят в народе, с золотой ложкой во рту, — рассказывает Асия Нурхаировна. – Папа был редактором областной газеты, мы жили в обкомовском доме, всего хватало. Но это внешняя сторона жизни, а в реальности, когда во двор приезжала обкомовская «Волга» и раздавала спецпайки, в нашу квартиру ничего не заносилось: отец был категорически против каких-либо привилегий, считал это проявлением неприличия.
— То есть за колбасой и маслом Телеуовы выстаивали очереди, как большинство актюбинцев?
— Да. И за молоком занимали очередь в четыре утра. Мама у нас очень хозяйственная, знала, когда в ближайшем гастрономе на Орджоникидзе будут выбрасывать дефицит, и мы занимали очередь.
Заходя во двор вечером после работы, Нурхаир Телеуов первым делом подходил к пожилым соседкам, сидящим в беседке и присматривающим за внуками, кланялся им в знак почтения.
— Папа был строг, дисциплина в доме была железной, но он ни разу не повысил голоса ни на кого из нас, — продолжает собеседница. – Он всегда был в работе, порой не помнил, в каком я классе, но меня это не обижало.
Когда с курсантом АВЛУГА, гражданином Венгрии, стала встречаться старшая дочь Телеуовых Алма, студентка
АкГМИ, ее отца вызвали на бюро обкома партии и указали на неправильное воспитание дочери. Жене Бахытжамал Нурхаир Телеуович заметил, что, наверное, она где-то упустила ситуацию, потом поговорил с дочкой.
— Алма ему сказала: «Папа, я люблю Иштвана, и если Вы запретите мне выходить за него замуж, я буду очень несчастна», — с улыбкой вспоминает Асия. – Папа понял ее, благословил, но во избежание дальнейших неприятностей свадьбы не было. В 1980-м сестра уехала с мужем в Будапешт и счастлива по сегодняшний день. Когда в начале 90-х я летала в Алма-Ату или Москву, а по радио салона объявляли, что командир воздушного судна – Иштван Фаркаш, я гордилась: это был мой зять. Тогда он работал в Эйр Казахстан, обучал наших пилотов летать на Боингах.
— Асия, что главенствовало в вашей семье?
— Папа постоянно читал. Если шел пленум ЦК (а это часов шесть!), в доме стояла тишина! Папа смотрел и слушал телевещание, звонил кому-то, обсуждали… Никто в моей жизни не стал примером такой ответственности, как отец.
Он проводил с нами все выходные. На лыжи и коньки меня поставил. Хорошо помню свои трехполозковые коньки, которые папа привязывал бельевой веревкой к моим валенкам. Он был спортивным человеком, и все зимние выходные мы проводили на ледовой коробке за горкомом партии (ныне здание горакимата. – Ред.). Говорил, что движение, спортивные занятия дают ему силы. Бегал всегда, и бегал до последнего, пока мог. Наверное, поэтому и болел редко. Однажды рассказал забавный случай: «В парке ко мне подошел мужчина и говорит: «Когда я уходил в армию, Вы бегали, вернулся из армии – Вы бегаете. У меня уже дети школу окончили, а Вы по-прежнему бегаете!». Разве мне отец не пример для подражания?
Когда я жила уже в Алматы, приезжая в гости, он обязательно ездил на Медео кататься на коньках, каждый день в любую погоду бегал вдоль Большой Алматинки.
Друзей у него было очень много, и вряд ли были враги. По крайней мере, я не знаю ни одного.
— Какую черту характера ты выделила бы в Нурхаире Телеуовиче?
— Он был очень скромным и демократичным – никогда не делил людей на сословия, касты. По утрам в 8.05 приезжала служебная машина, папа выходил на противоположную сторону улицы – не утруждал водителя подавать транспорт к подъезду. Более того, сотрудников, живущих неподалеку, собирал в эту машину – на работу ехали вместе. Подчиненные вспоминали, что их редактор помогал всем, чем мог, а главное – все получили квартиры.
Хорошо помню 50-летие отца: за одним столом сидела вся редакция, включая бухгалтера, водителя. Тогда не принято было снимать ресторан или кафе – гостей звали домой. В нашей четырехкомнатной квартире был длинный коридор, и гостей было столько, что ряд столов из зала выруливал в этот коридор буквой Г. Папа стоял у двери и встречал каждого. Улыбался всем, радуясь, что к нему пришло столько народу. И снова замечу, что, имея возможность, он не поехал на базу за продуктами: мы с мамой все готовили сами.
Папа был очень аккуратным, признавал только белые рубашки. Наверное, внутренняя чистота этого требовала. Все за собой убирал сам, даже стирать, гладить пытался. Ему не стыдно было выбить ковер во дворе, вычистить его снегом. Когда я ждала отца в гости и заранее готовила постельное белье, знала, что оно должно быть белым и безупречно выглаженным.
Все мои сверстницы, проживавшие в нашем доме, были в «Артеке», и я просила отца меня туда отправить. Он ответил: «Артек» надо заслужить!». Я плакала. Но однажды, лет в 10, когда отец с коллегами ехал в Ленинград на пленум Союза журналистов, я сказала: «Если Вы меня сейчас не возьмете, я не Ваша дочка!». Взял! Но маме высказал, что я очень упрямая. Безумно его любила. Когда папа куда-то уезжал, я клала ему в чемодан записки: «Папа, я тебя очень люблю», «Папа, я буду скучать». Конечно, эти напоминания обеспечивали мне еще больше гостинцев. Знаешь, он все эти записки сохранил. И все наши клеенчатые бирочки с фамилией, часом и датой рождения, которые в роддоме привязывают младенцам на запястье, тоже сохранил.
Вот еще случай из биографии брата. Когда он окончил институт, предстояла служба в армии. Можно было воспользоваться связями и состряпать белый билет, но это не про нас. Отцу позвонил горвоенком и сказал, что Акылжан просится в Афганистан. Папа не выдержал и уговорил сына забрать заявление. Но никому не позвонил и не попросил о какой-нибудь элитной части.
— А каким дедом был Нурхаир агай?
— Замечательным! Акылжан собрался жениться, невеста – метиска. Ну и ладно. В те годы был сухой закон, спиртное запрещено – ну и ладно! Нельзя, так нельзя. Сноху папа полюбил сразу: Таня, Танюша…
Первой у брата родилась дочка, ее дед назвал Саидой. Вторым родился мальчик, и Акылжан спросил: «Папа, я хочу назвать его Нурхаиром…». А ведь у казахов это не принято… Но папа согласился с сыном, опять не стал следовать шаблону. Когда родился мой внук (на фото), это был предел счастья прадеда!
Еще отец любил животных. Когда я принесла с улицы бездомную кошку, он не сказал, что у него аллергия на них. В моем частном доме в Алматы есть собаки. Приезжая, отец разговаривал с ними, пытался воспитывать – собаки не просто понимали его, но и искали общения!
…В народе говорят, что детей и собак не обманешь.
Татьяна ВИНОГРАДОВА
Фото из семейного архива Телеуовых
