[box type=»note» ]«Газеты — секундные стрелки истории», — писал Шопенгауэр. Другой великий мыслитель утверждал: «Журналистика — это литература на бегу». Пешком, на машинах, поездах, самолетах и даже верхом мы мчимся навстречу новостям. А перед профессиональным праздником притормозим и оглянемся назад, вспомним яркие моменты командировок.[/box]
Профессия журналиста – это не только каждый день новые лица, новые темы, но и дальние поездки, насыщенные командировки. Романтика? Может быть. Но ведь не зря гласит казахская пословица про нас: навьючен золотом, а питается колючкой. Про то, как корреспондентов «АВ» ноги кормят, накануне Дня работников связи и информации – в нашей Главной теме.[divider]
Привет из Будапешта
Одна из самых запоминающихся командировок случилась со мной в 2011 году. Благодаря успешной игре ФК «Актобе» в еврокубках мне впервые удалось поехать в Венгрию.
В Лиге Европы актюбинцам по жребию предстояло сыграть с венгерским «Кечкеметом». Накануне вылета мне пришел паспорт с шенген-визой, я оформил командировку от нашего издания. Сейчас не помню сколько, но командировочные были по тем временам солидные – в пределах 500 долларов США. Главным плюсом было то, что за чартер платил ФК «Актобе». Это уже было больше, чем полдела, и закрывало многие вопросы.
Получив накануне паспорт из Посольства Венгрии, утром я с большим пакетом еды ждал всех в аэропорту Актобе. Всю ночь мама и супруга готовили меня к поездке: нажарили котлет, положили қазы, манты. Никому из нас даже в голову не пришло, что брать еду в самолет – признак дурного тона. Но зато за три часа полета приготовленный моими родными обед мы дружно умяли с акимат ультрас (так называли болельщиков ФК «Актобе», занимавших крупные должности).
Прилетели мы в Будапешт, оттуда на автобусе выехали в Кечкемет. В Европейской стране меня поражало все, начиная от ассортимента продуктов до чистоты улиц. Особенно сильно хотелось пообщаться с людьми.
Вечером обошли окрестности города, на следующий день клуб организовал экскурсию по Будапешту, который тоже произвел на меня неизгладимое впечатление.
В одной пиццерии Кечкемета меня удивил размер блюд. Допустим, самая большая пицца в Актобе сопоставима с их самой маленькой. Продолжая тему общепита: был приятно удивлен, что официант успевает обслуживать по 30-40 человек. Причем делает это быстро и без замечаний, в отличие от наших, с трудом обслуживающих один столик. Еще запомнил курс местной валюты форинта, который используется там наравне с евро. Форинт и тенге шли один к одному, для удобства мы в уме определяли цены нашими деньгами.
Удивило также отсутствие необходимости ставить печать на командировочных удостоверениях. Оказывается, в Европе такое просто не практикуется. Сложно было достучаться до местных, объясняя, для чего нам их печать. В итоге печати мне поставили в одном из ночных заведений, куда отвезли дружелюбные байкеры.
Еще один отличительный знак не только Венгрии, но и всего западного мира – приветливость. Более того, казахов с венграми связывают общие корни, у нас более крепкие узы в настоящем времени. Это чувствовалось на протяжении всей поездки. Ни разу мы не испытали на себе косых взглядов, презрения, а только доброжелательность. Местные помнят свои корни и прекрасно знают, что Казахстан – одна из самых близких им стран.
Вернувшись в Актобе, уже в аэропорту понял, насколько сильным было желание остаться в Европе. Через пять лет вновь посетил Венгрию, но впечатления были уже не те…
Асхат КАЛЖАНОВ[divider]
Поездка в Хабаловку
Самая памятная для меня командировка – это первая.
В редакцию Хобдинской районной газеты «Знамя труда» я устроилась, можно сказать, со школьной скамьи. Случайно. Ничего не смыслила ни в сути журналистики, ни в каких-то других сферах. Буквально через месяц-два редактор Александр Александрович Смирнов отправил в первую командировку. Предстояло привезти из ближнего хозяйства – колхоза имени Ленина – заметку о ходе осенних полевых работ. На центральной усадьбе, в селе Хабаловка, начальства не оказалось, пришлось отправиться на его поиски.
Октябрьский день выдался промозглым. Земля была сырой. По бездорожью на стареньком УАЗе поехали по полям. На одном из них обстановка была напряженной. Далеко раздавался гул включенных моторов сразу нескольких тракторов. Возле одного из них столпились люди. Председатель колхоза Николай Емельянович Дуля, собрав механизаторов, давал им указания. Нерешительно, стесняясь, подошла к мужчинам и объяснила цель приезда.
Николай Емельянович, внимательно посмотрев на девчушку, сразу сделал правильный вывод. Взял мой блокнот размером с ладонь, легко помещавшийся в кармане, и своей ручкой стал быстро что-то писать. Затем, пожелав успехов корреспонденту, продолжил «планерку» с земледельцами.
Приехав в редакцию, я радостно переписала то, что было написано мудрым, как сейчас понимаю, человеком, и оперативно сдала готовую информацию. Редакционное задание было выполнено на отлично! Этот случай, это отношение к начинающему журналисту всегда вспоминаю с большой благодарностью. Не думаю, что об этом помнит Николай Емельянович, это был для него ничего не значащий эпизод из напряженных будней, а для меня – один из уроков отношения к людям. Возможно, определивший мое профессиональное будущее.
Жанат СИСЕКЕНОВА[divider]
Воспоминания о сказках Оркашского леса
Есть в нашей области живописные места, посещение которых буквально западает в душу.
Не могу забыть свою поездку в Мугалжарский район в июне 2020 года, ставшую отдушиной на мрачном фоне пандемии. Как раз немного ослабли карантинные меры, что позволило выехать за пределы каменных джунглей. Действительно, вспоминаешь весну 2020 года, введение чрезвычайного положения. Поезда не ходили, самолеты не летали. Такое ощущение, что даже птицы перестали щебетать, ни ветерка, а ночью нависала прямо-таки зловещая и давящая тишина. И тут как луч света в темном царстве – рабочая поездка с акимом области в район.
И все же обычная рабочая поездка превратилась в увлекательное путешествие. Мы ехали в Оркашский лес. От поселка Журун до аула Каракол (прежнее название – Оркаш) 25 километров пришлось ехать по грейдеру. Оттуда еще 12 километров – по степной дороге. А вот здесь и началось самое интересное. Через какое-то время заметил, что степь начала меняться. Трава становилась выше и даже зеленее. На горизонте замаячили деревья. Не просто одиноко стоящие, а целый лес. Но самое пора-
зительное, что вся эта красота была на фоне барханов, также покрытых растительностью. Эдакий природный сюрреализм – парадоксальный пейзаж! И это еще не все. Даже моя самая буйная фантазия не могла представить, какие деревья могут произрастать в полупустынной зоне. Как оказалось, более чем в 150 километрах южнее Актобе растут березы, осины и… сосны! Да еще и в песках. Никогда бы не подумал.
Непередаваемый запах хвойного леса, хотя справедливости ради надо отметить, что по сути лес смешанный. Под ногами на песке шишки и сосновые иголки. Щебечут птички, сквозь кроны деревьев пробивается солнечный свет, но уже не такой палящий, как на открытой местности, и приятная лесная прохлада.
Как рассказали лесничие, поблизости есть озеро с родниками, а подземные воды подпитывают лес живительной влагой. Прямо-таки райский уголок. Ну, и чем вам не Боровое? Кстати, Оркашский лес пользуется популярностью у актюбинцев и гостей нашей области. Приезжают сюда с ночевками, разбивая палатки в таком живописном месте.
Выезжая в командировки по районам области, понимаешь, что есть и нам чем удивить гостей.
Владимир БУРЬЯНОВ[divider]
Комсомольское – Актобе: пятнадцать часов по бездорожью
В начале 2000-х годов командировки в Айтекебийский район были настоящим испытанием. Полное отсутствие асфальтированных дорог делало эти поездки поистине незабываемыми.
В июне 2003 года мы с группой коллег отправились в двухдневную командировку в тот край с серьезным заданием – совещание по развитию региона. Дорога в Комсомольское заняла около семи-восьми часов. Если до Карабутака ситуация была терпимой, то оттуда до Комсомольского – настоящим адом. То, что в советское время называлось грейдером, представляло собой печальное зрелище. Но тем не менее добрались мы благополучно, отработали совещание, собрали материал и двинулись в обратный путь.
Было около четырех часов дня. Домой планировали вернуться к полуночи. Но все пошло не так с самого начала. Спустя час езды мы стали понимать, что едем не в том направлении. Водитель микроавтобуса, как выяснилось, никогда не бывал в этом районе и повернул в другую сторону. Вокруг ни души, ни единой попутной машины. Блуждали по степи около двух часов, пока наконец-то не встретили авто. «Вы ж едете в противоположном направлении, разворачивайтесь», – подсказал дорогу водитель. Как только наш микроавтобус вырулил на верную дорогу, вдруг закипел и задымился радиатор. Десять минут езды и полчаса стоянки – таким образом водитель давал возможность радиатору остыть. И так триста километров до Актобе. Причем половина пути пришлась на кромешную тьму в безлюдной степи.
В итоге домой мы попали в семь утра. А в девять нужно быть в редакции – сдавать материал в номер. Это была не первая командировка, но экстремальная для начинающего журналиста. В первую командировку меня, стажера, отправили в родной Кобдинский район. С группой краеведов мы поехали на исследование некрополя Абат-Байтак и места захоронения Исатая Тайманова.
Тогда я познакомилась с легендарной Рысжан Ильясовой. Ее рассказы об удивительных местах нашей области, памятниках, находках сделали эту поездку насыщенной и познавательной. Это знакомство переросло в плодотворное сотрудничество – в «АВ» вышла серия материалов про краеведение.
Айгуль НУРКЕЕВА[divider]
О кобылке, ослике и душе
Люблю бывать в сельской глубинке. Особенно весной, когда степь пышно цветет и буквально окутывает тебя неповторимым запахом трав. В общем, хорошо в степи весной!
Но сейчас не об этом. Одна из обычных однодневных командировок в небольшое крестьянское хозяйство Мугалжарского района запомнилась мне как-то особенно. Как говорится, ничто не предвещало беды…
– Саке, я коней уже оседлал, давайте к стаду выедем и затем уже здесь, на ферме, поговорим. Думаю, к обеду управимся, – после полагающихся приветствий предложил молодой хозяин животноводческой фермы.
Он, как позже выяснилось, планировал еще побывать в городе по своим делам. Но вернулись мы далеко за полдень. Давно не садившийся в седло, я горько пожалел, что не попросил хозяина выехать в степь на машине. Моя пятая точка не просто зудела, а полыхала так, как не горел, наверное, даже храм Артемиды, подожженный подлым Геростратом.
Пока мы добирались до стада, я без конца натягивал поводья, заставляя переходить с рыси на шаг флегматичную кобылку, которая по человеческим меркам давно уже перешагнула пенсионный возраст. Кажется, ее терпение было на исходе. Каждый раз, когда я заставлял ее почти остановиться, это гнедое чудо оборачивало ко мне морду, словно пытаясь с сарказмом спросить: «Дорогой, может, мне уже лечь и ползком тебя доставить?».
Было далеко за полдень, когда мы, наконец, вернулись.
– Саке, хозяйка дастархан накрыла, давайте пообедаем и заодно поговорим, – предложил явно махнувший рукой на свои планы хозяин.
Сползая с седла, я заметил, как из-за края скирды недалеко от домика выглядывает очень уж знакомая морда с большими, слегка обвислыми ушами.
– О-о-о, есек! – обрадованно вскрикнул я, стараясь не морщиться от боли.
С ослами у меня связаны особые воспоминания детства. В селе их без присмотра бродило огромное количество, и мы, ребятня, запасшись самодельными веревочными уздечками, устраивали на них настоящую облаву. Если получалось поймать хоть одного, взбирались на него по трое-четверо и с веселым улюлюканьем гнали к речке, купаться.
Поэтому пропустить такое, как мне вначале казалось, веселье я был не в силах. Через минуту в сопровождении 10-летнего сына хозяина я, превозмогая боль и жжение в районе копчика, семенил к скирде.
– Ағай, уайымдамаңыз, ол өте жуас, – шепотом подбадривал маленький проводник, типа, он спокойный, не бойтесь. – Заходите сзади и сразу прыгайте на спину, а я его за уши схвачу и уздечку надену.
Я так и сделал. Подойдя почти вплотную к крупу мирно жующего животного, сделал решительный шаг. Поговорка: «Не подходи к лошади сзади, а к корове спереди» оказалась до боли верна. Я как-то не подумал, что ослов это тоже касается. Удар небольшого, но крепкого копыта пришелся точно в цель. Скрючившись и запоздало прикрыв руками низ живота, я с тихим подвыванием осел на землю. А маленький сорванец уже держал за уши животное и с ехидной улыбкой на чумазом лице наблюдал за моими судорожными телодвижениями.
На осле я все же покатался. Очень уж хотелось похвастаться эксклюзивным фото перед коллегами. Но сесть за дастархан, сложив ноги, как и полагается солидному казаху, был не в состоянии, хозяин услужливо подсунул мне под локоть подушки.
День клонился к вечеру, завершали мы начатую за ужином беседу на свежем воздухе. Мой визави уговорил снять боль родниковой водой. Ручеек ключа, пробивавшегося из-под земли рядом с домиком, наполнял ледяной водой небольшую рукотворную земляную ванну. В ней я, по совету моего нового друга, и сидел по пояс, как английский аристократ, раскинув руки, как на подлокотниках удобного кресла. А фермер, примостившись рядом на валуне, неспешно рассказывал о своей жизни. Он не обманул, боли уже не было. Наверное, потому, что из-за холода я уже не чувствовал ни своих ног, ни того места, откуда они собственно и начинаются.
Уже нежаркое багровое солнце неспешно плыло за вершины сопок, терпко пахло полынью и дымком открытого очага, над которым хлопотала молодая, крепко сбитая хозяйка. Стадо коров, до которого мы так мучительно добирались утром, утробно мыча, спускалось по далекому склону горы. И было так хорошо на душе!
Санат РАШ[divider]
И куда нас только ни носило!
Благодаря «Вестнику» я побывала во многих городах Казахстана, нескольких селах региона. Каждая поездка оставила свой след в памяти.
В 2010 году корреспонденты местных изданий были командированы в Астану, на Дни Актюбинской области. Работники местного музея презентовали наши экспонаты в этно-мемориальном комплексе «Карта Казахстана «Атамекен». Мы полдня ходили там между миниатюрных копий достопримечательностей, ожидая высоких гостей. Тогда впервые увидела музей под открытым небом и словно объехала всю страну – познакомилась с красотами каждого региона. Было приятно, что и актюбинский край достойно представлен на этой карте. Кстати, выезжая в Нур-Султан, стараюсь обязательно вновь посетить это красивое место.
Бывали и менее приятные впечатления от поездок. К примеру, в Алматы президент ОФ «Амансаулык» Бахыт Туменова повела нас в психоневрологический диспансер. Было жутко видеть в палатах женщин с помутненным взором, одна пыталась вырвать у меня блокнот, другая по-звериному скалилась из-за решетчатой перегородки. Нам объяснили, что пациентка опасна для общества, поэтому приходится держать ее взаперти. «Как собаку в вольере», – подумала я. Санитары, похожие на качков из спортзала, осаживали мужчин, тянувших руки к нашей делегации через железные прутья в коридоре. Запомнилась тихая дама, смотревшая на всех исподлобья. «Получила три диплома, умница, красавица. Вот только заработалась, заучилась совсем», – вздыхали врачи.
Туменова говорила, что общественники настаивают на человеческом отношении к таким больным, на повышении оплаты труда медработников в центрах психического здоровья.
Общение с бывшими потребителями наркотиков, с больными туберкулезом в столице тоже оставило неизгладимый след. После таких командировок осознаешь ценность жизни и стараешься передать эти знания другим со страниц газеты.
Гульсым НАЗАРБАЕВА[divider]
