Эту женщину можно назвать мудрой и бережливой хранительницей наследия нашего края, с любовью отдавшей музейной работе большую часть жизни и передавшей эстафету в надежные руки преемников.
Богатый опыт, встречи со старожилами, интересными людьми нашей области она отразила в своих книгах, написанных сочным, колоритным языком. Названия книг говорят сами за себя: «Аналар-арулар» — посвящение героиням прошлых веков, родом из наших степей, современницам, внесшим значительный вклад в культуру родного края, «Казына» — научно-познавательное произведение о наследии достижений в разных сферах общественной жизни.
Мне не раз приходилось встречаться с Рысжан апай, и каждый раз я отмечала, как за кажущейся простотой ее общения с людьми кроется такое глубинное знание темы, что можно только диву даваться. Она великолепная рассказчица. Вот как она вспоминает о начальном этапе создания областного историко-краеведческого музея.
— Я выросла в ауле и даже представления не имела о том, что такое музей. Но, наверное, мне на роду было написано связать с ним судьбу. Не буду скрывать, по приезде в город я и устроилась в это учреждение, чтобы перебиться на первых порах, проще говоря, выжить.
Но со временем попривыкла к рутинной на первый взгляд работе, даже стала находить в ней искры вдохновения и, наконец, настолько полюбила, что музей стал для меня родным домом.
Не вдаваясь в далекие годы его становления, остановлюсь на работе музея в советский период.
По директивам, спущенным сверху, краеведческие музеи должны были состоять из трех отделов: географических и природных особенностей края, отделов дореволюционного периода и советской эпохи. Как мы поняли, несоблюдение этих требований не давало возможности открывать музей на официальном уровне. В то время мы и не могли думать иначе. Это была железная логика советской идеологии.
Ремонт здания, выделенного под музей, проводился в 1965-66 годы. Заведующий идеологическим отделом обкома партии
М.П. Слинченко и заместитель председателя облисполкома Г.И. Ибатов съездили в Оренбург, чтобы ознакомиться с работой краеведческого музея и просьбой передать свой опыт нашим научным работникам. Позже мы побывали в Оренбурге сами, чтобы поближе познакомиться с музейным делом. Возглавлявшая в то время музей Рахиля Сарсенкызы, видя рвение не совсем хорошо знающей русский язык, но исполнительной сотрудницы — автора этих строк — взяла меня под свое крыло. Если порой она и выговаривала мне за какие-то ошибки в работе, я не обижалась: она открыла мне глаза на мир.
Под маской усталости (которой она прикрывалась, как я теперь понимаю) на многие совещания с участием музейных работников, организуемые министерством культуры, директор отправляла нас, молодых. Не такая она была старая, что не могла ездить на большие мероприятия: доверяя, она исподволь готовила нас к серьезной и ответственной работе с историческим материалом. Благодаря таким вылазкам в свет мы познакомились с работой музеев самых различных стран.
Наконец вышло долгожданное постановление. Весть об открытии историко-краеведческого музея облетела всю область. Трудоспособность Рахили апай была достойна восхищения: даже в обеденный перерыв она листала книги, собирая сведения для экспозиций. Мы работали по адресам и каналам, которые она отыскивала: ходили к людям домой, собирали экспонаты. Днем ходили, а вечером регистрировали собранное и сдавали в фонд музея. Благодаря тому, что я не отвлекалась на домашние дела (хозяйством занималась мама), смогла собрать довольно большое количество экспонатов, а в перерыве штудировала книги.
Правильно говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так и мои личные впечатления от увиденного в музеях Полтавы, Харькова послужили хорошей закваской для дальнейшей деятельности.
Большую помощь оказали сотрудники Оренбургского историко-краеведческого музея. За мной было закреплено устройство экспозиций дореволюционного периода в большом зале на первом этаже и советского периода – на втором. Конечно, не обошлось без помощи Рахили апай. После долгих трудов собранные реликвии и экспонаты нашли свое место на стендах, заговорив языком прошлых лет. Для меня сбор и расстановка первой экспозиции показались сложнее получения университетского диплома.
Помню забавный случай, когда в одной из командировок по районам мы выбрались с нашей сотрудницей Людмилой Игнатьевной в Шалкар. Было это в 1966 году.
Мы ходили к ветеранам войны, расспрашивали их о фронтовой жизни, просили сдать какие-нибудь вещи, имеющие ценность, для музея. У них, кроме свидетельств, выданных им в 1929-30 годы, ничего особенного не находилось, зато рассказывали они о войне все, что знали, не утаивая ничего.
Вот так, проходя по городу в поисках старинных вещей и уже ни на что не надеясь, мы набрели на противочумную станцию. Людмила зашла к начальнику и стала говорить ему о цели приезда, а сама, смотрю, глаз не сводит с чучел птиц и мышей, расставленных в кабинете. Кончилось тем, что она в конце концов попросила их для музея.
Видя горящий взгляд молодой белокурой женщины, прикованный к чучелам, начальник, снисходительно улыбнувшись, обратился к помощнику: «Отдайте ей все, что она просит, мы еще набьем подобных чучел».
Людмила быстренько собрала презент, а увидев чучело красного длинношеего гуся, вскрикнула от радости и уцепилась за новую находку. Это еще ничего! Она выцыганила и две головы диких кабанов, прикрепленных к стене…
Весь этот багаж мы с трудом завернули в белую ткань и, перехватив нитками в доме, где остановились на постой, потащились на вокзал. На нас смотрели, как на цирковых артистов, но мы не обращали на это никакого внимания, радуясь своей добыче.
Потом, разложив трофеи в вагоне, я стала размышлять, как же мы дотащим их до музея завтра. Людмила успокоила: «Молчи, что-нибудь придумаем, лучше спи».
И вот мы прибыли в Актюбинск. Арбакешей, как тогда называли молодых парнишек с тачками, нет. На такси денег тоже нет. Идем, обвешанные грузом, довольные хотя бы тем, что поутру на улицах мало народу. Кое-как добрались до музея. Дворники и охранники, увидевшие нас, схватились за животы от смеха. Да и как не будешь смеяться: там шея гуся торчит, тут между двух кабаньих голов, клыками разорвавших белую ткань, проглядывает мое лицо… Несуразность, как говорится, налицо.
Даже спустя годы, вспоминая эту историю, мы сами не могли удержаться от смеха.
Вот так, по крупинкам собирались экспонаты для нашего краеведческого музея.
Благодаря музейному делу мне посчастливилось встретиться со многими интересными людьми, расширить свой кругозор, пополнить знания по изучению историко-культурного наследия области.
…Время стремительно бежит вперед. Особенно когда ты постоянно в работе, творческом поиске. Вместе с переменами в жизни страны изменялось и внутреннее содержание музея. Конечно, он всегда был познавательным центром для тех, кого интересует прошлое родного края, знакомство с биографиями людей, прославивших его своими достижениями в разных сферах деятельности. Таким он и остался. Просто вырос из скромного здания, в котором долгое время пришлось ютиться. Для отражения всех знаменательных событий, происходящих в жизни области, элементарно не стало хватать места.
Мечта Рысжан апай и всего коллектива научных сотрудников музея работать в просторном помещении сбылась в 2018 году.
Новое здание областного историко-краеведческого музея разместилось в районе Батыс-2. Оно прекрасно подходит по всем параметрам своему назначению. И хотя Рысжан апай сейчас на заслуженном отдыхе, она не прерывает связи с коллективом, бывает на мероприятиях, посвященных знаменательным датам. Искренне радуется новшествам в жизни общества, родного учреждения. Вместе с ростом его престижа растет и ответственность сотрудников областного историко-краеведческого музея – такого нужного для населения культурно-просветительского учреждения, в котором тихими шагами ходит сама История.
Малика ТУГИЛОВА
Фото из архива «АВ»
