Девять актюбинцев во время Великой Отечественной войны за мужество и героизм официально были представлены командованием к званию Героя Советского Союза, но награду эту так и не получили.
[box type=»shadow» ]Имена актюбинских участников войны, представленных к званию Героя Советского Союза:
Хабий Айтмухамбетов,
Нотбай Аманжулов,
Конай Есеноманов,
Жетпысбай Имантаев,
Джансугур Исикенов,
Алеукие Кубеков,
Мухамбеткали Сарбасов,
Абдурахман Сармисов,
Ниязбай Сармисов.[/box]
Один из них – танкист, кавалер ордена Красного Знамени, сержант Жетпысбай Имантаев.
Родился 2 мая 1916 года в селе Аще-Кудук Джурунского района Актюбинской области. Окончил курсы трактористов, работал в колхозе. В 1939 году был призван в ряды РККА. Участвовал в Финской войне 1939-1940 годов, Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. 14 марта 1945 года был представлен командованием к званию Героя Советского Союза. В апреле 1945-го приказом командира 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Павла Рыбалко за героизм и храбрость награжден орденом Красного Знамени. Демобилизован из рядов Вооруженных Сил СССР в 1946 году.
Этот рассказ основан на редких воспоминаниях самого героя, его односельчан и родственников, с которыми он делился историями, произошедшими с ним во время двух войн.
1939 год.
Первый бой.
Чтобы унять дрожь, Жетпысбай сцепил пальцы рук, присел на колени у опрокинувшегося набок, истекающего едким маслом танка. Приподняв словно налитую свинцом голову, он растерянным взглядом окинул вспаханное гусеницами и взрывами заснеженное поле.
Как же так?! – билась в голове мысль. – Ведь мы же непобедимы, мы же самая могучая армия в мире!
Поле было густо усеяно черными точками погибших в атаке солдат, а вокруг догорало то, что еще утром считалось танковым батальоном из 25 боевых машин, которые, как им твердили все эти годы, могли преодолеть любое препятствие и стереть врага в порошок на его же территории.
Башня еще пахнущего краской Т-26 была перечеркнута рваными пробоинами. Растерзанные очередями крупнокалиберных пулеметов тела командира и наводчика механик-водитель с трудом вытащил из тесного железного цилиндра и переместил в небольшую низину.
Наступившую тишину нарушил нарастающий гул мотора, и вскоре, лязгая траками гусениц, рядом остановился дышащий жаром танк.
Ранен? – сквозь шум двигателя громко спросил высунувшийся из люка командир батальона.
Жетпысбай покачал головой, давая понять, что с ним все в порядке.
Тогда чего приуныл? – подбодрил капитан. – Радоваться надо, что победили, видишь, враг сбежал!
Рыкнув мотором, железная махина покатила дальше, а Жетпысбай, так и не дождавшись санитаров, еще раз взглянул на погибших товарищей и пошатываясь пошел к опушке леса, куда брели оставшиеся в живых люди.
Весной 1939 года призванный в ряды Красной Армии 23-летний тракторист Жетпысбай Имантаев сел за баранку трехтонного ЗИС-5. В ноябре водители военной автоколонны, доставившей в Ленинград груз, были отправлены обратно. Жетпысбай и еще несколько его товарищей попали в формировавшуюся под северной столицей часть.
Товарищи! Зарвавшаяся финская военщина собирается вторгнуться в нашу страну, — хорошо поставленным голосом сообщил новичкам пожилой военный комиссар из штаба Ленинградского военного округа. – Вам предстоит защищать ее честь и уничтожить врага в его логове.
Три дня механиков-водителей учили действиям в боевых условиях и управлению танком. Жетпысбай, привыкший к рычагам 65-сильного трактора «Сталинец», уверенно справлялся с десятитонной машиной. Экипаж, кроме него, состоял из наводчика, подобранного из ленинградских заводских слесарей, и молодого лейтенанта-пехотинца, наспех обученного выполнять функции заряжающего.
Утром 31 ноября 1939 года на кромке широкого поля перед далекой опушкой леса сосредоточились 25 танков – весь боевой состав танкового батальона. Их боевой задачей было, прикрывая огнем из пушек и пулеметов, повести за собой несколько стрелковых рот.
Предчувствуя легкую победу, члены экипажей с нетерпением ждали приказа, перешучиваясь и строя догадки, сколько времени и горючего им понадобится, чтобы расколошматить финнов и добраться до их столицы Хельсинки.
Наконец первая пятерка, взревев моторами, ушла вперед и вправо, оставляя открытым горизонт для следующей группы. Жетпысбай, до упора вдавив педаль газа и буквально выдавив из мотора все его 30 километров скорости, поравнялся с передним строем. Неладное он почувствовал, когда идущие впереди машины, будто наткнувшись на невидимую преграду, встали. Понял почему, когда гусеницы, по самый борт увязнув в болотной почве, стали пробуксовывать.
Финны, огнем заставив залечь в снег пехоту, начали методично расстреливать из противотанковых ружей и пулеметов.
Стальные пули, с сухим чмоканьем впиваясь в металл, легко пробивали хлипкую броню и, деформировавшись на выходе, разрывали, превращая в кровавое месиво тела находящихся внутри людей. Двигатель и баки с горючим, получив выстрел в корму, где они располагались, в ту же секунду превращались в огненный факел. Боекомплект, с чудовищным грохотом взрываясь, подбрасывал вверх цилиндрические башни вместе с заживо горящими внутри танкистами.
Жетпысбай, в отчаянии заставляя машину двигаться вперед и назад, сумел вырвать ее из плена. Танк выпрыгнул из топкой ямы и устремился вперед, но через секунду бронебойные очереди насквозь прошили башню, мгновенно убив командира и наводчика, а танк, с ходу влетевший правой гусеницей в очередную болотную яму, неуклюже подпрыгнув и накренившись, свалился на бок. Поднятый лобовой люк ударил Жетпысбая по голове, и он, потеряв сознание, сполз под водительское сиденье.
Финны, сделав свою работу, тихо и слаженно ушли в глубь леса, оставив после себя стелящиеся над полем клубы горького дыма и тошнотворный запах горящей человеческой плоти. Этот запах будет преследовать его и после войны, заставляя вновь и вновь возвращаться воспоминаниями к этому первому в его жизни сражению.
В этой войне финская армия, имевшая всего 26 танков, потеряла убитыми 22 839 человек, а Красная Армия расплатилась за свою победу ценой 3 179 подбитых в боях танков и более 126-ю тысячами солдатских жизней.
1945 год.
На исходе войны
Экипаж его тридцатьчетверки был новый, какой по счету, он уже не помнил, зато память крепко хранила имена всех погибших, с которыми ему пришлось сражаться плечом к плечу. Танки недолговечны, самое большее их хватало на три-четыре боя. Они либо выходили из строя, или погибали, иногда вместе со всем экипажем. Жетпысбаю Имантеву удавалось выжить, несмотря на то, что много раз его жизнь висела на волоске.
Командир танка, 20-летний рязанский парень, с большим уважением относился к своему немногословному механику, называя его на русский лад дядь Женей.
Их танковый взвод был отобран для огневой поддержки при проведении разведки боем. Механиков-водителей, которые в бою были важнее командира, для каждого из пяти танков отбирал сам генерал-майор, командир 91-й танковой Фастовской ордена Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого бригады Виктор Тутушкин.
Может, не надо его, их батальон вот уже три месяца из боев не выходит, может сорваться, слабину дать, — осторожно посоветовал военный комиссар, увидев, как генерал решительно провел карандашом жирную черту под фамилией Имантаев.
Этот казах еще в Финскую воевал и целого батальона стоит, — отрезал генерал. — Он был в числе тех, кто в январе 43-го отрезал единственный оставшийся канал снабжения окруженных в Сталинграде немцев.
Да и в танке он уже горел, можно сказать, в обнимку со смертью ходит, — усмехнулся он. – Останется в живых – представлю к герою.
Задача была ясна — не дать немцам уничтожить мост через небольшую реку Варту, приток Одера. Но впереди окопался противник, вооруженный грозным убийцей танков — фаустпатронами. Поэтому решили идти ночью. Жетпысбай выжимал из своей тридцатьчетверки все, что было можно. Проехав на максимальной скорости километра полтора-два, он понял, что их обнаружили: идущая впереди машина, стреляя, резко взяла влево, обходя головную. Он повторил маневр, понимая, что, скрывшись за подбитым танком, защитит на какое-то время свой правый борт. Они уже проскочили, не давая немцам опомниться, две линии траншей.
Не доезжая до третьей, вспыхнув ярким огненным столбом, остановилась идущая впереди машина. Выяснять, есть ли выжившие, было некогда. Перечеркнув гусеницами укрепленную бревнами траншею, Жетпысбай зло усмехнулся и, отжав педаль сцепления, резко потянул на себя левый рычаг, в ту же секунду до отказа вдавил педаль газа. Танк, повинуясь опытной руке, развернулся на девяносто градусов и, кромсая и давя на своем пути пулеметные гнезда, в панике выбежавших из своих укрытий немецких солдат, проутюжил окопы. Краем уха услышав, как заговорило башенное орудие, Жетпысбай понял, что командир засек огневые точки, нужно было срочно убираться. Резко повернув, тридцатьчетверка ушла в ночной мрак, к близкому уже берегу реки.
За последние три месяца войны его экипаж участвовал в 14 танковых атаках, зачастую ночных. На его личном счету (это подробно опишет в наградном листе, представляя его к званию Героя Советского Союза, командир танкового батальона разведки майор Яксарин) числились уничтоженные под гусеницами его танка несколько зенитных установок, три пулеметных гнезда противника, 3 противотанковые огневые точки. В апреле 1945 года сержант Жетпысбай Имантаев, обнаружив идущую на прорыв из окружения вражескую колонну автомашин, бронетехники и танков, направил танк прямо на нее. На полном ходу ворвавшись в середину колонны, его Т-34, сея панику и расстреливая в упор и прямой наводкой из пулеметов и орудия технику, вынудил врага рассеяться и затем сдаться в плен.
В конце апреля Имантаев был представлен к ордену Красного Знамени. Заслуженную награду официально представленный командованием к званию Героя Советского Союза он так и не получил. Но и не ждал ее, считая, что каждый из его погибших товарищей достоин этого звания гораздо больше, чем он.
Санат РАШ
