Саим Балмуханов достоин того, чтобы его именем назвать Институт онкологии и радиологии. Юбилей антиядерного движения «Невада — Семей» — хороший повод напомнить о заслугах выдающегося ученого и врача.
Антиядерное движение «Невада — Семей» отметило в этом году 35-летие. Главный врач медицинского центра «Шапағат» Аманжол Адаев из города Кандыагаша — один из участников юбилейной встречи, которая была организована по этому случаю в Национальной библиотеке РК. Много лет он добивается должного признания заслуг основателя научной школы радиобиологов Казахстана. Об этом он говорил и в ходе недавней встречи с коллективом ТОО «Ақтөбе Медиа».
— Саим Балмуханов является не только создателем Института онкологии и радиологии, он много лет проработал здесь. Об этом должен напоминать памятник во дворе института, который должен носить его имя. Так же, как и первый реабилитационный центр, открытый в свое время в Семее при поддержке зарубежных коллег. В этом городе должна быть улица имени Саима Балмуханова, о чем повторяю неустанно.
С такой инициативой не раз обращался к сенаторам и мажилисменам, представляющим в Парламенте Актюбинскую область. Пока же удалось добиться цели в Актобе, Кандыагаше и Темире, но не останавливаюсь на этом. Предлагаю также дать имя нашего земляка Темирской районной больнице и школе в Кандыагаше, Актюбинскому областному онкологическому центру при Западно-Казахстанском медуниверситете имени М. Оспанова, — делится Аманжол Адаев.
В ходе беседы он показал книгу. Издательский дом «Қазақ университеті» инициировал серию «Өнегелі өмір», посвященную жизни и деятельности выдающихся отечественных ученых, государственных и общественных деятелей.
56-й выпуск рассказывает о Саиме Балмуханове. Книга тиражом 500 экземпляров вышла в 2015 году. В ней воспоминания самого героя издания, его коллег, родных и друзей. Они позволяют узнать ближе человека, который всей своей жизнью и любовью к делу, людям вызывает восхищение и гордость.
Мечтал стать историком
Родился ученый 20 сентября 1922 года в поселке Кенесту Темирского района Актюбинской области. Большое влияние на формирование его характера, жизненных целей и интересов оказала бабушка Алтыншаш.
Кстати, она умела «…вправлять вывихи, исправлять переломы, хранила сушеные травы», видимо, отсюда медицинская жилка. А еще она заложила любовь к истории казахов, национальному искусству. В ее доме часто бывали местные акыны и сказители. Дальним родственником был Нурпеис Байганин, гостил его ученик Мырзалы.
Глубоко в память врезались рассказы о красавице Кыз-Жибек и Тулегене, отрывки из «Шахнаме» Фирдоуси и другое. Видимо, поэтому в школе мечтал стать историком, но любимый учитель отсоветовал, переключив внимание на биологию.
В семье был культ знаний. Вот деталь из воспоминаний родственников: отец продал единственную лошадь, чтобы дети учились в интернате. Образование получили четыре сына и три дочери. Казахская школа в городке Темире считалась лучшей в области. Преподавали — выпускники учительской семинарии и университетов Казани, Саратова, Петербурга. В числе ссыльных были бывшие члены народной партии «Алаш Орда», белые офицеры с Украины.
— Химию и биологию нам преподавал Дмитрий Яковлевич, капитан, красивый, всегда подтянутый и с белым воротничком. Он выучил казахский язык очень быстро, и у него я узнал казахские названия многих химических элементов, — вспоминал Саим Балмуханов.
Он также объяснил происхождение отчества и фамилии:
— Моего отца звали Килибай, значит, я должен быть Килибаевич, а не Балуанович. Балуан — мой дед… Так как я любил Алтыншаш аже, меня считали сыном дедушки, тем более у казахов был обычай присваивать внука. Когда в школе (в 5-м или 6-м классе) присваивали отчество, то я назвал себя сыном Балуана.
А почему Балмуханов? В нефтяном промысле Шубар-Кудук рабочим давали карточки, по которым выдавали работающим по 800 граммов хлеба, а иждивенцам — по 400 граммов ежедневно. Но старший брат Нурен, работавший в «Эмба-нефти», не имел права включать младших в качестве членов семьи, пока был жив отец. Пришлось переделать документы, чтобы записать всех на умершего дядю Балмухана. Выжили благодаря этой хитрости.
Фронтовая закалка
В 1938 году, окончив среднюю школу, поступил на лечебный факультет Алма-Атинского государственного медицинского института. Не зная русского языка, стал одним из лучших его студентов. Вскоре грянула Великая Отечественная война, курс стали готовить по хирургическим дисциплинам, работе в военно-полевых условиях. В 1943-м весь курс добровольно отправился на фронт. В том числе и Саим Балмуханов, имевший направление в аспирантуру и бронь как отличник.
Служил командиром медико-санитарной роты, начальником медико-санитарной службы полка стрелковой дивизии 4-го Украинского, затем 3-го Белорусского фронтов.
С разведчиками пересекал линию фронта, оказывал помощь раненым. За одну из таких операций в апреле 1944 года был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Через год отличился под Кенигсбергом, получил второй орден Боевого Красного Знамени. В Польше лечил местное население. За всю войну был дважды ранен и оба раза легко.
Демобилизовался из рядов Красной Армии в 1946 году. С тех пор его самым любимым праздником стал День Победы. Бывшему фронтовику предложили остаться в военном ведомстве в Москве, но он решил, что у себя на родине нужнее.
Первый академик медицины Казахстана Александр Николаевич Сызганов, узнав специализацию Балмуханова, отметил, что хирургов пруд пруди, республике нужны другие специалисты. Принял младшим научным сотрудником и прикрепил к заместителю директора Института клинической и экспериментальной хирургии, а через пару месяцев отправил к директору Московского научно-исследовательского института рентгенологии и радиологии Самуилу Ароновичу Рейнбергу, даже не спросив согласия. В этот период аспиранту становятся доступны подробные сведения о последствиях атомной атаки на Хиросиму и Нагасаки, о жертвах лучевой болезни.
Истина дороже карьеры
Успешно защитив кандидатскую диссертацию, в 1953 году Саим Балмуханов возглавил кафедру рентгенологии и радиологии Алма-Атинского мединститута.
В 1954 году назначен главным радиологом республики. Получил должность, позволившую иметь хоть какие-то сведения о засекреченном Семипалатинском ядерном полигоне (СИЯП). Они вызывали подозрения, и постепенно удалось внушить министру здравоохранения Сагидулле Карынбаеву, что проведение испытания атомных боеголовок может оказывать негативное воздействие на здоровье населения области. Удостовериться в этом можно было, только ознакомившись на месте с состоянием здоровья жителей сел, прилегающих к полигону.
В Абайском районе медиков остановили военные. Выручил их Андрей Сахаров. Это была первая их неожиданная встреча.
— На долю вашего народа выпало тяжелое испытание. Трудно будет его преодолеть. Я тоже занимался этим вопросом, постараюсь по мере своих сил облегчить страдание народа. Желаю вам успеха, — сказал на прощание новый знакомый.
Поздно осенью в Семипалатинском обкоме партии обсуждали результаты ядерных испытаний, проведенных 12 августа 1953 года. Именно по наставлению Сахарова впервые в истории полигона была организована эвакуация населения из зоны предполагаемого выпадения следа.
Вторая, но уже заочная, встреча произошла в 1969 году. Академика НАН и директора Института онкологии пригласили в Алма-
Атинский горком партии подписать документ, в котором Сахарова признали врагом народа. Балмуханов решительно отказался сделать это, за что поплатился партбилетом.
С 1957 года с шестью врачами, сначала добровольцем, Саим Балмуханов регулярно выезжал в экспедиции в район полигона, изучал последствия взрывов. Тогда же впервые увидел признаки лучевой болезни у жителей близлежащих районов.
В областной больнице ему показали парней 15-16 лет из поселка Кайнар. «Один упал в обморок, выпадение волос, у одного образовалась плешь на лбу, у второго – на виске… Оказалось, пасли овец на границе ядерного полигона. Много раз они видели, как после испытания ярко вспыхивало солнце. Их симптомы напомнили о трех стадиях лучевой болезни, о чем узнал на лекциях о результатах исследований ядерных испытаний в Нагасаки в Москве. Но главный врач областной больницы сразу предупредила, что никто не разрешит описать лучевую болезнь», написал онколог в своих воспоминаниях.
Вместе с директором Института краевой патологии, профессором Бахией Атчабаровым в течение трех лет обследовали окрестности Кайнара и соседних сел — дозиметрические приборы зашкаливали. Собранную обширную информацию отправили в Москву. Там не поверили, проверяли год, после чего согласились: доза облучения радиации выше нормы в четыре-шесть раз.
Но у КГБ было свое мнение.Балмуханова за строптивость уволили и лишили восстановленного партбилета. Вернули к работе через несколько месяцев, после того, как зарубежные коллеги сообщили министру здравоохранения СССР Петровскому о том, что готовы принять на работу казахстанца. Об этом сразу сообщила радиостанция Би-Би-Си.
В 1959 году Саим Балмуханов защитил докторскую диссертацию в Институте биофизики АМН СССР в Москве. В этот период судьба сблизила его с Канышем Сатпаевым. Создатель Академии наук Казахстана именно ему доверил свое здоровье, отказавшись от лечения в иностранных клиниках.
В 1962 году профессор Балмуханов стал заместителем директора Казахского НИИ онкологии радиологии по науке, созданного 5 июля 1960 года. В этот период рождается первая в республике клиническая база для лучевого лечения онкологических больных. «Мегавольтная лучевая терапия», изданная в 1963 году, на долгие годы стала настольной книгой для радиотерапевтов СССР.
Жизнь прожита не зря
В 1967 году он, первый из врачей, становится действительным членом Академии наук РК. За вклад в науку был награжден двумя орденами Ленина. За усилия в борьбе за безъядерный мир удостаивается почетного звания лауреата международной премии Мира (Япония). С 1984 года был президентом Казахстанской ассоциации движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны», с 1994 года возглавлял научно-координационный совет по реабилитации облученного населения при Министерстве образования и науки РК.
— На учителей и наставников мне везло. Рентгенорадиологии учился у Рейнтберга. Каныш Сатпаев принял кровное участие в моей судьбе, помог пройти стажировку в США, где разработали новейшую методологию высоковольтной лучевой терапии для лечения раковых опухолей, — признавался Саим Балуанович.
В 1996 году коллектив авторов во главе с Балмухановым подготовил научные исследования под названием «Новая концепция диагностики и высокоэффективной комплексной терапии рака». Она была номинирована на Государственную премию РК в области науки и техники. К сожалению, в том году правительство Казахстана решило не присуждать премию.
Реальные последствия деятельности СИЯП были преданы широкой мировой известности из его откровений «Ядерный полигон моими глазами», опубликованных в 1998 году.
Следует отметить, что Саим Балмуханов при всей своей занятости не ограничивался только медициной. Он серьезно увлекался историей, которая привлекала своей недосказанностью, недостатком достоверных фактов, сложностью их трактовки. Он собирал устные истории, привозил из заграничных командировок недоступные издания. К примеру, в 1970-е годы тайно под стелькой в обуви спрятал портрет Абилкайыр хана. Увлекался этимологией, большой страстью была охота.
«Такова была моя жизнь – долгой и счастливой, со взлетами и падениями, с достижениями и разочарованиями. Все в ней было: и радость, и печаль, встречи и расставания. Но я знаю – меня любят мои родные и близкие, ценят и уважают мои друзья. Я знаю: жизнь прожита не зря», — так оценил ученый пройденный путь.
Его не стало десять лет назад…
Жанат СИСЕКЕНОВА
