31 мая — День памяти жертв политических репрессий
У времени есть странное свойство: настоящее — это всего лишь короткий миг, все остальное — либо прошлое, либо будущее. Людям свойственно смотреть в будущее с надеждой, а услужливая память выхватывает из прошлого только самое светлое и доброе, что происходило с нами и нашими близкими. Но есть события, которые даже за давностью лет не перестают терзать, и даже обычно столь милосердная память не в силах смягчить боль утраты. Сменяют друг друга годы и века, но горе, однажды причиненное жестокой несправедливостью, жжет сердца людей холодным огнем необратимости, невзирая на время и
расстояния. Так и события, происходившие в 30-х и начале 50-х годов XX столетия, снова и снова приводят нас к мысли о том, сколько невинных людей пострадало от жестоких сталинских
репрессий.
Зачастую мы даже не можем себе представить, какие грязные и чудовищные приемы использовались для того, чтобы очернить, опозорить и уничтожить все самое прогрессивное, гуманное, человеческое. Клевета и доносы распространялись стремительно, подобно чуме, скашивая на своем пути всех и вся. Даже расстояние, которое отделяло преследователей от их будущих жертв, не спасало последних от гибели. Сколько человеческих жизней было исковеркано, скольких удивительных, талантливых, неординарных людей лишилась наша страна! Тысячи и тысячи имен хранит бережно и скорбно память нашего народа, чтобы это никогда не повторилось. Мой рассказ об одной из таких трагических судеб.
Мой дед Рсалы был человеком очень сильным, к тому же по-мужски немногословным и сдержанным. Но однажды, еще в детстве, совершенно случайно, мне довелось увидеть, как он плачет. Дело было так. В нашем доме по старой традиции из поколения в поколение по наследству передавался большой сундук, в котором хранились семейные реликвии. Как-то раз, разбирая его, дед с грустью перечитал пожелтевшее письмо, а потом долго ходил задумчивый и хмурый. Тогда я не осмелился расспросить о причинах его вдруг изменившегося настроения. Потом, когда в доме никого не было, я открыл сундук и прочел то самое старое, истрепанное, но столь бережно хранимое письмо.
«Здравствуй, дорогой мой братишка Рсалы! Давно от вас нет весточки. Живы ли, здоровы? Я прошу прощения, что не мог так долго дать о себе знать. У нас все хорошо, твоя сноха передает всем вам привет. Можешь меня поздравить. У нас родился сын. Назвали его Артуром в честь моего друга-немца, сокурсника по учебе. Артуржану уже шесть месяцев.
Ты, наверное, помнишь, как мы с тобой в детстве мечтали учиться после медресе в России. Я хотел стать учителем, а ты врачом. Эта наша мечта, к сожалению, пока не осуществилась по понятным причинам. Но ты не отчаивайся и не теряй надежду, все еще впереди. Ради вашего счастья я сделаю все, что в моих силах.
Мне часто вспоминается то время, когда мы с тобой ехали поступать учиться. Когда мы прибыли в город Орск, перед посадкой на поезд в Оренбург ты вдруг совершенно неожиданно решил отложить учебу, объяснив, что в это сложное и непредсказуемое время ты не можешь оставить престарелых родителей на произвол судьбы. Я тебя долго уговаривал, мол, родители сами нас благословили на учебу и за ними есть кому ухаживать, но ты был непреклонен и вернулся обратно домой. Я был не в силах остановить тебя. Ты тогда сказал: «Я уступаю тебе дорогу как старшему брату, сперва выучись ты, потом настанет мой черед». На этом мы и расстались.
После окончания учебы я не раз пытался отправить тебя учиться в Россию, но, к сожалению, в нашей жизни произошли большие перемены, времена были уже не те, и я так и не смог осуществить твою давнюю мечту. Дорогой братишка, я до сих пор считаю себя виноватым перед тобой. В Актюбинске, в родных краях, я не был уже больше пяти лет. Ты не можешь себе представить, как безумно я скучаю по вам, как хочется от всей души обнять и поцеловать вас всех.
Причину моего вынужденного отъезда из Актюбинска ты сам знаешь. Об этом я не могу тебе подробно рассказать в письме. Мы с тобой не виноваты в том, что наш отец Торебек был состоятельным, образованным и авторитетным человеком. Ведь он многим сделал добро, никого не обижал, всегда материально поддерживал нуждающихся. Мне казалось, у него не было врагов. Думаю, время все расставит по своим местам.
Я слышал, что ты своего младенца, сына Капу, отдал на воспитание нашему двоюродному брату Кудайбергену. Ты поступил правильно, ведь у него нет детей. Я очень рад за тебя. Если у тебя родится мальчик, назови его Аманбай, чтобы мы всегда были в полном здравии и благополучии.
Дорогой Рсалжан! 12 февраля из Уральска я еду поездом на собрание в Алма-Ату через Актюбинск. Буду в 14.00, вагон
№ 4, постарайся приехать, очень прошу. К тебе у меня большая просьба. Привези, пожалуйста, с собой горсть земли и пучок полыни из родных мест, где мы с тобой резвились и играли в асыки в детстве. После возвращения из Алма-Аты собираюсь поступать в аспирантуру МГУ. Ты обязательно приезжай, подробности расскажу при встрече. Всем родственникам и землякам привет!
С приветом, твой брат Артыгалы. Уральск, 18 января, 1938 год».
Прочитав эти строки, я понял, что прикоснулся к какой-то тайне, в моей душе роилось множество вопросов, на которые я искал, но не находил ответов. Кто такой Артыгалы? Почему в нашей семье никто и никогда не упоминал его имени?
И только через много лет после этого случая мой дед наконец решился раскрыть эту горькую тайну. Вот его рассказ:
— Наш отец Торебек был образованным человеком. В свое время он исполнил долг мусульманина, совершив хадж в священную Мекку. В те времена, о которых идет речь, об этом не смели говорить вслух, опасаясь преследований.
Мой родной брат Артыгалы родился в 1900 году в селе Сарыкамыс Коктобинского округа Хромтауского района Актюбинской губернии. Человеком он был добрым, отзывчивым и чутким, никогда не мог пройти мимо чужой беды и всегда словом и делом помогал тем, кто нуждался. Как ни странно, но у него были не только друзья, но и враги, завистники, у которых авторитет Артыгалы был костью в горле. Они старательно искали черные пятна в его биографии, а не находя, выдумывали их.
На моего брата был написан донос, в котором говорилось, что Артыгалы Торебеков является сыном известного купца, бая-кажи, что его отец в 1900 году совершил хадж в Мекку и владеет неисчислимым поголовьем лошадей и овец, которые пасутся в устье реки Орь на границе с Оренбургской областью. Сам Артыгалы якобы ведет подпольную агитационно-пропагандистскую работу по развалу колхозов и является организатором тайного подпольного общества «Жагалбайлы», которое связано с алашординцами.
Кляузники намеренно исказили и скрыли многие другие факты. Например то, что Торебек все свои табуны и сбережения добровольно передал Красной Армии. Хотя в те времена у него, наверное, и не было другого выхода. Эти люди, если их, конечно, можно назвать людьми, не давали покоя не только Артыгалы, но и его близким родственникам.
Наш родственник Курман Успанов в бытность директором Актюбинского педагогического института тоже постоянно находился под угрозой ареста, и только вмешательство Артыгалы спасло его. Позже Курман становится первым ректором ЖенПИ, секретарем ЦК Компартии Казахстана по идеологии и одновременно председателем республиканской комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. С 1957 года до конца своей жизни в 1968 году — ректором ВПШ при ЦК Компартии Казахстана.
Но себя мой брат спасти не смог. Когда его исключили из рядов ВКП(б), клеветники, почувствовав безнаказанность, стали действовать еще изощреннее и наглее, не давая ему ни жить, ни работать. В начале 1933 года Артыгалы вынужден был покинуть Актюбинскую область и переселиться в Западно-Казахстан-скую, где все пришлось начинать с нуля.
Когда его перевели на должность ответработника Западно-Казахстанского облисполкома, всем нам казалось, что беспокоиться уже не о чем — жизнь наладилась, а тревоги остались позади. Но вскоре в Западно-Казахстанский обком ВКП (б) пришел новый донос, в котором говорилось, что на территории области проживает и занимает ответственный пост сын известного бая-кажи, член алашординской группы, который во время работы в Актюбинской области занимался подрывной деятельностью. Кроме того, на этот раз пасквиль приписывал Артыгалы еще и связь с национал-фашистскими группировками.
Рассказывая все это, мой дед словно заново переживал те далекие события, и его слова, подобно расплавленному свинцу, причиняли нам боль.
— Мой бедный брат, наверное, чувствовал надвигающуюся беду, когда второпях писал свое последнее письмо. Меня до сих пор мучает вопрос: что же он хотел сказать мне при встрече? Получив тогда весточку от него, я немедленно тронулся в путь. Расстояние от нашего аула до Актюбинска было около двухсот километров, и через два дня я благополучно прибыл на вокзал. В указанном вагоне моего брата не было, и я начал расспрашивать о нем у пассажиров, но все они угрюмо молчали. Только на перроне ко мне подбежал какой-то мужчина и передал сверток, где были часы брата и деньги: «Написать письмо он не успел — не дали. На станции недалеко от Уральска его арестовали».
Едва я вернулся домой, ко мне явились люди из НКВД. Они обыскивали дом, допрашивали меня и родных, требуя, чтобы мы признали Артыгалы врагом народа и отреклись от него. В мае 1938-го, когда родился мой младший сын Аманбай, я вынужден был уехать из родного края в Орск. Потом отправился с братом Кудайбергеном на фронт. Уже после войны я узнал, что мой брат Артыгалы был расстрелян 24 февраля 1938 года.
Документы архива свидетельствуют, что он так и не признался в антисоветской деятельности. Вскоре, не выдержав этого кошмара, умирает его жена Салима, оставив сиротой семимесячного малыша Артура. Его после долгих поисков и усилий родственникам удалось забрать из детского дома.
«Лучше поздно, чем никогда», — гласит народная мудрость. 22 декабря 1966 года Артыгалы Торебеков был реабилитирован судом Западно-Казахстанской области за отсутствие состава преступления. Реабилитирован посмертно. Власть тихо извинилась за произвол, мол ошиблись, с кем не бывает. Но разве это может оживить Артыгалы или его жену? Разве эти пустые казенные слова вернут Рсалы его убитого брата, а дяде Артуру отца?
Несбывшуюся мечту деда Рсалы, когда-то в юности мечтавшего стать врачом, осуществил его сын Капа Кудайбергенов — видный ученый, доктор медицинских наук, профессор, долгие годы проработавший завкафедрой акушерства и гинекологии Актюбинского медицинского института. К большому сожалению, он рано ушел из жизни.
Каждый год я принимаю участие в митингах, посвященных жертвам политических репрессий и Дню Независимости республики, задумываюсь о том, что в те годы мы потеряли многих. В память об этом нам надо жить в дружбе и согласии, не повторяя ошибок прошлого, быть терпимее и внимательнее друг к другу и ценить с таким трудом завоеванную Независимость.
Максат РСАЛИН
г. Алматы
