Чудом выживший в жестоких боях под Москвой, признанный погибшим в кровавой бойне подо Ржевом, попавший в плен во время вражеской атаки под Смоленском и через несколько дней совершивший побег из лагеря, он завершил войну взятием Кенигсберга. Все это время бойца оберегала от смерти непоколебимая вера матери в то, что ее сын обязательно вернется домой.
В этом году знаменательную дату – 75-летие Победы – будут отмечать миллионы граждан бывшего Советского Союза, чьи отцы и деды бились и умирали на полях великих сражений. Все меньше остается тех, кто приближал в те страшные годы долгожданную победу. 99-летний Сатылган Бекмагамбетов – последний из оставшихся в живых ветеранов 101-й стрелковой бригады, которая почти вся погибла в битве подо Ржевом.
Материнский оберег
В небольшой комнате стояла звенящая тишина. Старики и женщины, пришедшие выразить соболезнования односельчанке Сагире, час назад получившей похоронку на сына, высказав положенные слова, застыли в тягостном молчании.
Женщина с каменным выражением лица выслушала слова утешения. А когда подняла голову и с улыбкой взглянула на пришедших, даже видавшие виды старики испуганно вздрогнули.
– Ойбай, дай ей Аллах силы не сойти с ума! – не удержавшись, вскрикнула одна из старушек.
Сагира опять обвела взглядом аульчан.
– Слава тебе, Всевышний, что уберег моего сына, – выдохнула она, прижимая руки к груди. – Живой он, рано ему еще умирать. Во сне видела его веселого и на коне, значит, сумел ускакать от смерти.
В уверенности, что мать из-за горя потеряла рассудок, односельчане, горестно вздыхая, разошлись по домам. А женщина, убрав под кошму страшную бумагу, принялась за повседневные домашние дела.
Через год, когда в аул пришла еще одна страшная весть о том, что гвардии рядовой Сатылган Бекмагамбетов пропал без вести, пораженные соседи опять собрались в доме у Сагиры. Но во второй раз выражать соболезнования не торопились, ждали, что скажет женщина.
– Ну, что же ты молчишь, живой он? – не вытерпев, разорвал тишину чей-то возглас.
– Живой, вернется, – коротко вымолвила она. – Сон видела, опять он на коне скачет.
– А мой где, живым вернется? – посыпались тут же вопросы.
Война вступила в самую страшную фазу, когда смерть ежедневно забирала миллионы человеческих жизней.
– Не знаю, – с сожалением призналась женщина.
Этот ответ, как ни странно, заставил многих облегченно вздохнуть. Никто не хотел услышать страшное, а неизвестность давала какую-то надежду.
Пророчество матери сбылось. Летом 1946 года, прошедший всю войну от начала и до конца, дважды раненый и дважды похороненный властями артиллерист, гвардеец Сатылган Бекмагамбетов вернулся домой.
Начало легенды
Он родился в 1921 году в местечке Саралжин Уилского района.
Время было голодное, дети часто умирали. Родители, чтобы уберечь сына от смерти, символически продали его своим родственникам. Отсюда и имя Сатылган, что в переводе означает «проданный». Обмануть судьбу пытались и другими способами, например, нарекая детей чужестранными именами. До сих пор в аулах можно встретить аксакалов по именам Иван, Василий, Александр, Григорий.
Когда Сатылгану исполнилось 8 лет, умер отец, и семью приютили братья матери.
Школу он окончил в селе Жиренкопа нынешнего Кобдинского района. До войны, получив специальность, успел поработать зоотехником. А в декабре 1941 года 20-летнего Сатылгана призвали на фронт. В Актюбинск он и его товарищи Ермак Кужеев, Наурызгали Жекеев, Опа Оспанов, Кожак Нуржанов добирались на санях, путь занял целую неделю.
99-летний ветеран сейчас плохо слышит, дети и внуки оберегают его покой, стараясь, чтобы не очень донимали расспросами журналисты. Но на пороге 100-летия Сатылган ата все еще бодр и даже самостоятельно гуляет в сквере у дома.
– Мы прибыли в Актюбинск в середине декабря 1941 года, нас отправили в учебное подразделение, – вспоминает аксакал. – А в 1942 году в составе 101-й стрелковой бригады прямо с марша приняли участие в боях на подступах к Москве и двинулись в сторону Ржева.
Как свидетельствуют архивные документы, 101-я стрелковая бригада начала формироваться в Актюбинске в декабре 1941 года. В нее вошли жители Актюбинской, Гурьевской, Западно-Казахстанской, Кызыл-Ординской областей. Командиром на начальном этапе стал подполковник Севастьян Яковленко, а комиссаром – старший политрук Нури Алиев. Штаб бригады находился в школе № 6. Из документов следует, что бригада имела в составе 3 804 солдата и командира, 16 грузовых и 6 легковых автомобилей, более 460 лошадей, 52 парные и одноконные подводы, 89 седел, 1 089 полушубков, 1 428 шапок-ушанок.
Боевой путь бригада начала в составе 39-й армии Калининского фронта в конце октября 1942 года. А боевое крещение получила в наступательных боях в конце ноября в районе города Оленино Калининской (ныне Тверской) области.
[box type=»shadow» ]В августе 1942 года подо Ржевом началось сражение, вошедшее в историю Второй мировой войны как одно из самых кровавых и продолжительных. Уничтожая противника, пытавшегося захватить Москву с северо-запада (остатки группы армий «Центр»), в трех этапах Ржевской битвы РККА потеряла более 1 100 000 бойцов и командиров. 101-я и 100-я казахстанские стрелковые бригады, участвовавшие в этой битве, потеряли 80 процентов личного состава. Операция срыва второй попытки врага захватить столицу СССР называлась «Марс».
[/box]
Бессмертные
Сатылган ата очень скупо вспоминает о сражениях, но можно догадаться, какие жестокие бои шли в то время на фронтах. Как говорит его сын, отец обмолвился, что его и оставшихся в живых товарищей вызывали в военкомат и попросили подписать документ о неразглашении подробностей битвы подо Ржевом.
– Правда это или нет, не могу утверждать, но отец об этом говорил, – сообщил Максат Сатылганович. – Может быть, их заставили подписать этот документ, чтобы скрыть правду о настоящих потерях. Сейчас уже известны факты, когда не имеющих оружие воинов заставляли идти под шквальный огонь пулеметов, буквально заваливая врага трупами.
В одном из боев Сатылган, заменив одного из погибших бойцов артиллерийского расчета, подносил снаряды к орудию.
– Наводчик не успевал прицелиться, мы лупили по врагу прямой наводкой, – вспоминает аксакал. – До блиндажа, где хранился боезапас, было метров 15-20. Я пробегал туда и обратно за несколько секунд.
Пот застилал глаза, единственной его мыслью было: «Успеть». «Раз, два, три… десять», – считал он про себя шаги, затем, пригнув голову, на мгновение нырял в темное убежище, нащупывал гладкое, обмасленное тело снаряда, рывком вынимал его из гнезда деревянного ящика и в следующую же секунду бежал обратно.
В очередной раз пробежав намертво отпечатанное в сознании расстояние, он застыл на месте. Там, где несколько секунд назад стояло орудие и суетились товарищи, зияла широкая, дымящаяся воронка.
Выживших не осталось. Через несколько секунд Сатылган уже бежал вдоль линии обороны к другому орудию. Оплакивать погибших времени не было.
– Тогда и ушла на родину первая похоронка, – с улыбкой вспоминает артиллерист. – Санитары, собиравшие раненых, посчитали меня погибшим. Потом разобрались что к чему, но было уже поздно, командир отправил извещение о смерти.
Позднее, со своим артиллерийским подразделением в составе Калининского фронта, Сатылган Бекмагамбетов дошел до Смоленска.
– Бригаду расформировали, – рассказывает фронтовик. – Я попал в 881-ю Гвардейскую бригаду, потом в 740-й Гвардейский полк.
После одного из изнурительных, стоивших больших людских потерь сражений, оглушенный близким разрывом снаряда, Сатылган попал в плен. Командир, не досчитавшийся бойца, отправил на его родину еще одно извещение о том, что тот пропал без вести.
– В плену я был всего несколько дней, – вспоминает он. – Лагерь, сооруженный наспех, почти не охранялся и находился рядом с линией фронта. Я и еще с десяток товарищей в одну из ночей бежали. Через сутки, найдя оголенный участок фронта, вышли к своим.
После проверки Сатылган вернулся в свой полк. Он участвовал в сражениях, был дважды ранен.
В день Победы, когда советские солдаты, взявшие Берлин, палили из оружия на ступенях Рейхстага, он с боевыми товарищами штурмом брал неприступную крепость Кенигсберг. Здесь и закончилась война для гвардии рядового Сатылгана Бекмагамбетова. Но домой он вернулся спустя год, после того, как капитулировала милитаристская Япония.
– Нам повезло, – убежден ветеран. – Мы вернулись живыми. Но время не щадит никого, один за другим уходят боевые товарищи. Ушел мой друг и брат Наурызгали Жекеев, укрывавшийся со мной одной шинелью, деливший фронтовую кашу. Но они остаются живыми в моей памяти. Они остаются живыми в памяти своих детей, внуков, правнуков, а это значит, что они бессмертны.
Сатылгану Бекмагамбетову 1 января этого года исполнилось 99 лет. Он – единственный оставшийся в живых воин легендарной 101-й стрелковой бригады. Более миллиона воинов так и остались лежать на полях сражений под Москвой, Ржевом. Среди погибших и пропавших без вести в этой огненной мясорубке тысячи казахстанцев.
Санат РАШ
Фото Аслана МУСЕНОВА
