Директор

Слово учитель имеет для меня некий величественный смысл. И я был почти уверен, что педагогов с большой буквы сегодня нет и
уже не будет. На фоне громких скандалов в сфере образования, которые не обошли стороной и наш регион, доверие к педагогам как к наставникам и духовным учителям было потеряно. Но случай свел меня с Учителем, который заставил если не изменить мнение, то хотя бы поверить, что все зависит от конкретного человека.  

Выбор
Мы познакомились в поезде Астана-Актобе.
— Здравствуйте, мое имя Берик, я буду вашим соседом, — широко улыбаясь, представился мужчина средних лет.
Через час, под мерный стук колес, мы оживленно беседовали на самые разные темы. Я уже знал, что Берик руководит школой в селе Карагаш (бывшее село Шибаевка) Алгинского района, ему 41 год, и он приезжал в столицу с дочерью, которая поступила в престижный университет.
— Я родился в селе Карагаш Алгинского района, закончил там одиннадцать классов и в 1992 году поступил в университет имени К. Жубанова на филологический факультет. После выпуска работал в родном селе учителем казахского языка и литературы. Так бы и проработал всю жизнь, но всегда мечтал что-то творить, создавать. Через шесть лет такая возможность представилась.
— Вот тебе на выбор четыре школы нашего района: какую выберешь, ту и возглавишь, — поставила меня перед выбором руководитель отдела образования района Алтынай Ергалиева. — Других вариантов нет, отказ не принимается.
Я сразу понял: это мой единственный шанс. Школу в Шибаевке выбрал сразу, хотя знал, что она, как говорится, на ладан дышит. Но я был молод, полон энергии и горел желанием работать самостоятельно, начать с нуля.
Руководитель выбор не одобрила, но и не отказала.
— Ну и ладно, — с некоторым сомнением благословила заведующая.
И Берик, полный уверенности, что может свернуть горы, вместе с женой и годовалой дочерью поехал в Шибаевку.
Они купили двухкомнатную землянку, наспех обустроились, и
26-летний директор пошел знакомиться с учебным заведением, которым ему предстояло руководить.

Собственными силами
— Насколько плохо обстоят дела, я понял уже на подходе к школе, — вспоминает педагог. — Обмазанное глиной одноэтажное саманное здание, построенное в 60-х годах прошлого века, казалось, вот-вот рухнет.
Часть штукатурки обвалилась, половина окон заложена кирпичом, на других не было рам. Но то, что я увидел внутри, заставило мое сердце на мгновение остановиться. Полов в коридоре не было вообще, в классах отсутствовали парты, доски. В одном из кабинетов висело некое подобие доски: кто-то густо закрасил коричневой половой краской один из огромных портретов бывших советский вождей и приспособил его под школьную доску. На стене в коридоре висел стенд с какой-то информацией, который кто-то из бывших учителей смастерил из межкомнатной двери. Крыша зияла дырами.
Так что школы как таковой не было. На дворе стоял июнь, и до начала занятий оставалось чуть более двух месяцев. Еще больше разочаровался, когда познакомился с педагогическим коллективом.
Это были вчерашние выпускники школ, имевшие очень далекое представление о педагогике. Их он сразу уволил.
В райотделе образования ему объявили, что кадров нет.
— С этим у нас дефицит, все об этом прекрасно знают. А если честно, то  желающие пойти в такую школу вряд ли найдутся, — «обрадовали» Берика.
Пришлось бросить клич через всех знакомых и давать объявления в газеты.
Через полмесяца начал набираться новый коллектив. Приходили лишь молодые. Педагоги с опытом наотрез отказывались, узнав, в каком состоянии находится школа.
Первым пришел учитель математики Нурбек Балдияров. Он был на пять лет младше своего директора и, как показало время, оказался настоящим мастером на все руки.
Они вдвоем в буквальном смысле начали возрождать школу. В первую очередь пошли за подмогой к управляющему. Он разрешил вскрыть полы в заброшенном сельском клубе.
Очень помогла Акбопе Абдуалиева, руководившая в то время Карагашским сельским округом. Она  послала в село людей, которые помогли вскрыть старые полы и настелить их в школе. Оконные рамы мастерили тоже сами, распиливали старые доски, деревянные брусья. Стекла на окна купили по дешевке у каких-то подозрительных дельцов в городе.
— По-моему, они их просто украли где-то, — считает Берик. — Но мне тогда было важно, что продают дешево.
Краску пришлось выпрашивать у родителей и знакомых. В казне школы не было ни копейки.
— Мне посоветовали пойти в школу №1 в Алге, мол, там не откажут, —  продолжает директор. — Не отказали, разрешили взять в подвале металлические каркасы от парт. Мы были рады и этому. Перевезли их в село и, пустив в ход оставшиеся доски, смастерили парты. Стенды готовили из тех же досок, только для красоты обклеивали самоклеющимися обоями.

Неудачное начало
— Сейчас наши «поделки» ничего, кроме жалости, не вызвали бы, но тогда это казалось нам очень красивым, — продолжает Берик. — Шел одиннадцатый год нашей Независимости. Страна, преодолевая трудности, набиралась сил, быстрыми темпами строилась новая столица, а в отдаленной провинциальной глубинке мы делали все, чтобы наши дети могли хотя бы на чем-то сидеть и писать.
Плохое быстро забывается, и сейчас, когда почти в каждом селе стоит капитально отремонтированная или новая школа, оснащению которой позавидовали бы учителя многих городских школ, представить такое трудно.
Надо признать, что наша школа была все-таки исключением из правил. В Шибаевке в те годы проживало чуть более 60 семей, а детей школьного возраста набиралось едва 40. Наверху даже рассматривался вопрос о переводе всех детей в школу соседнего села. Поэтому, когда мы завершили ремонт и доложили о том, что школа готова принять учеников, это вызвало у руководства района, мягко говоря, удивление.
1 сентября учителя с нетерпением ждали, когда порог школы переступят их питомцы.
— Но в школу никто не пришел, — смеется Берик Сексенбаевич. — Ни родители, ни ученики, ни один человек… Мы разделились и пошли по домам.
Сейчас об этом вспоминаем с улыбкой, но тогда наши 19-летние учителя буквально со слезами на глазах уговаривали родителей привести в школу детей. Бывало, увидев нас в окно, нам просто не открывали дверь. Мы шли на хитрость, просили кого-нибудь из соседей постучать в дверь, а когда она открывалась, держали ее, убеждая выслушать нас.
Причина была одна — большая часть жителей была безработной, многие пили. Им было проще просто не пускать в школу детей, чем приложить усилия, чтобы одеть ребенка, купить учебники, тетради.
На следующий день занятия в школе все же начались, хотя учащихся все равно было очень мало. Мы обратились за помощью к участковому и акиму сельского округа.
Педагогический состав, который собрал директор школы, был очень молодым, если не сказать больше. В сравнении со своими учителями 26-летний директор выглядел чуть ли не аксакалом.
Самому старшему из них не было 22-х. 21-летний Нурбек Балдияров, выпускница педагогического колледжа 19-летняя Райхан Нургалиева, 20-летняя химик-биолог Алмагуль Алимбаева, 21-летняя учитель информатики Алия Жаналина, 20-летний учитель черчения и по совместительству трудовик Амангельды Амиров и еще несколько молодых ребят, не умудренных ни жизненным, ни профессиональным опытом.
Жить им было негде, поэтому директор приютил их у себя, выделив им одну из двух комнат землянки. Ее разделили на две части шторкой из двух сшитых одеял. В одной половине обитали мужчины, в другой — женщины. Вместе с молодой четой Оразовых в саманном домике разместились двенадцать человек. Здесь и проходили в свободное время все школьные совещания. В дни праздников супруга Берика, Алтын, варила в огромном казане мясо. За праздничным дастарханом обсуждались все текущие дела. А по утрам все вместе шли в школу.
— Картина была еще та, — улыбается Берик Сексенбаевич. — Ранним утром мы все шли гуськом на работу.
— Смотрите, наш директор своих в школу ведет, — шутили сельчане.

Возрождение
Здесь же, в землянке Оразовых, шумно и весело сыграли через год две свадьбы молодых педагогов. Жизнь потихоньку налаживалась, хотя проблем было еще много.
— Мы были молоды, полны энергии, самонадеянны, — объясняет Берик Сексенбаевич. — Поэтому, решив, что именно мы должны решать все проблемы села, взялись искоренять пьянство. Ходили к родителям учеников, которые грешили этим, упрашивали, объясняли, даже устанавливали у дома дежурство. Сколько наши девочки пролили слез, когда в ответ слышали грубую брань. Но мы не сдавались. Когда сельчане поняли, что мы не отступимся, пьянство, если и не прекратилось, то уж таким откровенным и повальным не было.
Мы всегда находили себе дело. Зимой выходили за околицу села и дежурили на дороге, считая выехавшие из села машины, а затем считали, сколько из них вернулось. Если не все, то били тревогу, ведь машина могла застрять с пассажирами в снежных заносах, а это верная смерть.
В четырех из пяти помещениях школы учились дети. Единственная комната, где располагалась пара компьютеров, служила кабинетом информатики, учительской, моим кабинетом и помещением для технического персонала. Когда там шел урок, все выходили в коридор и располагались на стульях, подоконниках.
Голь на выдумки хитра, и мы нашли выход, перегородив оба конца коридора школы, так появились еще два класса для учащихся. В школе было семь печей, которые топились углем, и, когда истопники вычищали их от золы, всю школу окутывало плотным дымом и пылью.
Но жили дружно, сплоченно. Все мероприятия проводились в тесном коридоре школы. Вспомнив школьное детство, возродили популярную когда-то игру «Зарница» и всем коллективом вместе со школьниками, разделившись на «синих» и «зеленых», разбивали походные бивуаки у речки, варили кашу.
Впервые за последние десять лет начали вывозить детей в район на  различные конкурсы и олимпиады. В 2004 году ученик 4 класса Амандык Каратаев выиграл районный музыкальный конкурс. Это была первая победа. В школу приходили родители, чтобы лично поздравить нас с успехом, даже аким сельского округа приехала. Потом было еще множество побед в более весомых и престижных конкурсах, но это был самый первый успех.
Молодой директор создал первый и единственный в области школьный палаточный лагерь, в котором за летние каникулы успевают отдохнуть многие школьники.
По его инициативе и при непосредственном участии в школе был создан кукольный театр. Кукол шили сами дети из старых перчаток и вязаных шапочек.
Позднее школьники создали собственную команду КВН и выезжали в Алгу для участия в районных, а затем и областных конкурсах.

Самостоятельное решение
Когда настала пора сдавать в район первый в жизни отчет, директор школы взял в Алгу почти всю свою команду.
— Это был первый в моей жизни отчет, и, как он делается, я совершенно не представлял, — признается Берик Сексенбаевич. — Поэтому неудивительно, что ни один документ не был составлен правильно. У Нурбека Балдиярова был старенький мотоцикл марки «ИЖ». Когда требовался очередной документ, который мы по незнанию забыли, он мчался в село, а мы все терпеливо ждали его на крыльце райотдела образования.
«Революционное» решение молодого директора, принятое им самостоятельно, повергло в шок не только руководство райотдела, но и областное управление образования.
— Школа в Шибаевке была с русским языком обучения, — объясняет директор. — Но я заметил, что у нас много казахоязычных детей, и, недолго думая, организовал казахский класс.
Это было отражено в его отчете, который как-то попал на стол руководства облоно.
— Ты что себе думаешь?! — встретила его криками вызвавшая «на ковер» руководитель отдела, которую уже успели пропесочить вышестоящие органы. — Ты меня в гроб загонишь! Кто тебе дал право самостоятельно открывать казахскую школу?!
— Так не школа же, а всего один класс, — робко оправдывался виновник.
— М-о-о-л-ч-а-а-ть! Езжай сейчас же в село, собирай заявления родителей и чтобы до конца дня они лежали у меня на столе! — приказала она. — Может, выкрутимся, если скажем, что на этом настояли жители села.
Сейчас в смешанной Шибаевской средней школе классов с казахским языком обучения гораздо больше, чем с русским.

На смену старому
Саманное здание школы, как бы они ни пытались поддерживать его, с каждым годом дряхлело. Самую большую опасность представляла крыша. Латать ее не было смысла: она грозила рухнуть и пробить такой же ветхий потолок здания. Берик каждое утро с замиранием сердца взбирался на чердак и внимательно осматривал прогнившие стропила.
ЧП все же произошло. Но, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло.
— В 2005 году сильный буран снес крыши многих зданий, — рассказывает Берик Сексенбаевич. — В надежде на то, что буран разрушил кое-что и в нашей школе, пошел ее осматривать, но она стояла целехонькая, как ни в чем не бывало.
Это его сильно огорчило, ведь надежды на то, что в селе построят новую школу, не осталось.
— Когда же ты уже провалишься к чертям!? — не сдержавшись, в отчаянии выкрикнул он и зашагал прочь, но спустя мгновение что-то громко треснуло, и часть крыши обвалилась, разбросав в стороны осколки старого шифера.
Обрадованный и в то же время огорченный директор сфотографировал крышу и выехал в район, чтобы представить доказательства аварийности школы. В тот же день он передал альбом с фотографиями и пояснительной запиской руководителю облоно, который летел в Министерство образования. Через несколько дней объявили, что принято решение строить новую школу. Этой новости радовалось все село.
Но понадобилось еще семь лет, прежде чем жители Шибаевки торжественно отпраздновали открытие новой школы. И все эти годы они отчаянно продлевали жизнь старой.
В 2012 году была построена новая двухэтажная школа площадью 2 500 квадратных метров, рассчитанная на 120 учащихся. В школе, кроме отдельных кабинетов технологии для мальчиков и девочек, швейного кабинета и комнаты для занятий домоводством, имеется еще 11 классов. Сейчас в ней работает 29 преподавателей, четверо из которых имеют высшую категорию, восемь — первую.
В село провели природный газ, так что зимой в школе тепло и уютно. И живется теперь все еще молодому душой директору намного спокойнее и комфортнее. Но, как признался Берик Сексенбаевич, новых идей и планов также много.
— Почивать на лаврах рановато, — уверен он. — Достижений у нас не особенно много, но мы еще удивим своими успехами.