Рассказ-быль
В нашей семье десять детей. Каждый из братьев и сестер дорог мне, каждого я люблю. Как старшая я нянчила их, качала на руках, носила на закорках, водила за руку, пока они не подросли.
Но все же больше всех мы были привязаны друг к другу с Маней. Она всего на два года младше меня, постоянно рядом. И до сегодняшнего дня мы с ней не разлей вода. Делим по-сестрински и радость, и горе.
А в детстве я частенько обижала ее. Манечка доверчивая, наивная, верит всему. Я крикну: «Марья!» и притаюсь за дверью. Она входит в полутемную комнату, которую едва освещает свет керосиновой лампы: «Люда, а? Что?». Я с лавки как прыгну на нее с криком, она плачет, к маме бежит:
— Мам, Людка опять пугает!
Однажды мы, вернее я, так напугали нашу маму Дусю, что она чуть дар речи не потеряла. Она ушла к колодцу за водой, а мы с Маней играли во дворе в «брызгалки»: наберем воды в рот и брызгаемся. По очереди забегали на веранду, чтобы ковшом воды зачерпнуть. Но вот я, спасаясь, забежала в комнату, а Маня осталась на улице. В мгновение ока сообразила, что сестренка находится в более выгодном положении, у нее еще остается полведра воды на веранде. А дома — ни капли. Оглянулась вокруг, размышляя, что делать. Пока я так стояла, Мария распахнула дверь и окатила меня водой из ковша. Ах так! Недолго думая, я устремилась к печке. На плите как обычно стояла большая чашка с готовым блинным тестом: мама каждое утро пекла детям гору блинов. Схватила половник и, как только Маня открыла дверь, вылила жидкое тесто ей на голову.
Тут мама идет с тяжелым коромыслом, видит – у дома сидит Маня, ревет во весь голос, размазывая по лицу белую жижу.
— Господи, боже мой! Мозги вытекли! – заголосила мама.
Расплескав воду, бросила ведра на землю, поспешила к младшей дочке.
Как она потом ругала нас! Вернее, меня. Пока отмывала ноющей Мане голову, все отчитывала меня:
— Большая, а дурная, нет бы матери помочь, так она детей обижает!
Конечно, мне было немного совестно, но не настолько, чтобы перестать дурачить сестренку, пугать ее или дразнить.
А сейчас понимаю, что на всем белом свете никого ближе, чем сестричка Манечка, у меня нет и не было.
