По программе академического обмена профессор социологии из Стамбульского университета Хаяти Тюфекчиоглу с 10 по 20 февраля читал лекции по социологии и политологии студентам Актюбинского
регионального государственного университета имени К. Жубанова. В рамках его пребывания вуз провел несколько семинаров и круглых столов, в которых красной нитью проходила тема духовных
ценностей тюркского мира и их влияние на молодое поколение. Об этом же и разговор корреспондента «АВ» с турецким ученым.
— Хаяти бей, какова разница между высшим образованием Турции и Казахстана?
— У казахстанской молодежи больше шансов иметь высшее образование в силу того, что государство вкладывает в этот процесс немало средств. В Турции несколько другая ситуация. Из ежегодных двух миллионов выпускников раньше могли учиться в вузах не более десяти процентов, сейчас цифра выросла до сорока-сорока пяти процентов: в университетах мало мест.
— Молодежь наиболее восприимчива к новым веяниям. Как вы объясните их влияние с точки зрения социологии?
— Развитие людей зависит от системы, от самого общества. В свое время и советская культура наложила отпечаток на казахов — человеку свойственно делать выбор. Но казахи не выродились, язык не утратился, обычаи не растворились, этнокультура сохранилась, и тут надо иметь в виду генетику. Генетика — вещь сильная, она всегда делает свое дело. Что же касается молодежи, то она чаще всего ориентирована на моду, на одинаковость: кто-то рядом одевается так-то, увлекся этим-то, кушает вот это, думает над этим…
— И в Турции у молодежи все обстоит как у нас?
— В нашей стране сильны устои и влияние семьи. Сыновей при женитьбе родители обязаны обеспечить полностью (лично я с такой установкой не согласен и всего сам добивался), но и сын в ответе за родительскую старость в той же мере, как и за созданную им семью. С дочерьми все по-другому. Она может жить свободно и выходить замуж, когда захочет. И, если женщина нигде никогда не работала и не была замужем, после смерти родителей ответственность за нее ложится на плечи родственников или государства. Да, казахстанские женщины феминизированы абсолютно, турчанки — нет.
— А много ли студенток в турецких вузах?
— Основная масса абитуриентов — девушки, а среди поступивших на гуманитарные факультеты их до шестидесяти пяти процентов.
— Во время круглого стола вы упомянули о том, что в Казахстане должна сложиться своя особенная система образования, не ориентированная ни на американскую, ни на европейскую. Что вы подразумевали под этим?
— Я имел в виду ваш уникальный этнический состав, гармонично сочетающий в себе более ста тридцати народностей и наций. Я работал в посольстве Турции в Казахстане, жил в Алматы и знаю, что в этом городе есть школы не только с казахским и русским языками обучения, но и с уйгурским, корейским, узбекским и т. д. На протяжении всей истории за казахами закрепился имидж непокорного народа, но и толерантность их безгранична. Поэтому я рекомендую сегодняшним казахстанцам быть осторожными с внедрением всего приходящего извне. Работающий над совершенствованием педагогической системы должен иметь менталитет того, на кого эта система направлена.
— Но разве система, выстроенная в ХIХ веке Ыбыраем Алтынсариным, не зарекомендовала себя, не вывела образование из стен медресе в светскую школу?
— На этот вопрос ответить затрудняюсь, ведь будучи социологом, я едва ли знаком с историей казахской педагогики.
— Господин профессор, в одном из выступлений вы говорили о получении высшего образования дистанционно, о том, что когда эта форма узаконится, студент будет сам выбирать преподавателя и учиться у него в онлайн-режиме. Насколько выбирающий будет застрахован от околонаучных аферистов?
— Когда форма будет узаконена, то она будет закреплена законодательными актами и положениями, обеспечивающими слушателей качеством и глубиной знаний. Бояться такого новшества не надо, тем более, что система академической мобильности давно приблизила казахстанских студентов к этой форме, и они довольны.
— Занятия, которые вы вели в АРГУ, проходили в диалоговой форме или в лекционной?
— Больше в диалоговой. И я хочу заметить, что вопросы, задаваемые мне студентами, свидетельствуют об их неординарном мышлении, об интересе к избранной профессии.
— Хаяти бей, вам как социологу какими видятся отношения между молодежью и старшим поколением?
— Тут я ответил бы в русле этноценностей моего пранарода: молодежь должна уважать старших и помнить о корнях. Но и старшие должны уважать мнение молодых, прислушиваться к нему.
— Вы несколько лет работали в газете. Отслеживаете ли сегодняшнюю ситуацию в СМИ?
— Это тема отдельной беседы. Но что касается СМИ у нас, то можно сказать следующее. В Турции ежедневно выходит 50-60 газет, имеющих до сотни страниц и более. Но наши медиа независимы в меньшей степени, чем европейские. Работая в газете, я почерпнул богатейший опыт, поэтому и тема моей диссертации — на стыке социологии и журналистики.
— С точки зрения социолога, как бы вы определили жизнь актюбинцев и казахстанцев в целом?
— Я так загружен работой, что могу сказать немного: люди, окружающие меня в университете, весьма позитивны и открыты. А Казахстан я очень люблю! Когда работал в турецком посольстве, мои сыновья учились в одной из школ Алматы, старший сын получил образование на музыкальном факультете академии имени Жургенова, его жена — казашка… Я мечтаю о внучке с длинными косичками и казахским разрезом глаз! У родителей нас было шестеро, и когда старшая сестра, к которой я был безумно привязан, вышла замуж, нам, оставшимся пяти мальчишкам, не хватало женского внимания. Отсюда тоска по девочкам.
— Хаяти бей, вы очень тепло говорите о нашей стране, приводите статистику, свидетельствующую о выигрышном положении Казахстана. Что бы вы сказали о перспективах нашей страны?
— Вашему государству всего двадцать два года, и потенциал велик: у вас все впереди.
Беседу вела
Татьяна ВИНОГРАДОВА
