Без малого полвека 64-летний профессионал посвятил любимому делу, проработав токарем-универсалом на предприятиях родного города и знаменитых заводах СССР. Таких, как он, остались единицы, и те, кто прибегает к их услугам, справедливо считают их мастерами высочайшего уровня и элитой рабочего класса.
НАЧАЛО
Косжан Куттымуратов родился в 1952 году в Шалкарском районе, но всю жизнь прожил в Актобе.
Его отец Тышкымбай, родившийся в 1898 году, женился поздно, и на то были веские причины. Он был из байской семьи, и с приходом Советской власти все время был готов к тому, что с ним может случиться то, что случилось со многими его ровесниками, – тюрьма или в лучшем случае ссылка. Поэтому женился, уже вернувшись с войны, когда появилась уверенность, что будущие дети не останутся сиротами. Его избранница Дамели была почти на тридцать лет младше.
У Тышкымбая и Дамели родились семеро детей, из которых сейчас в живых осталось лишь двое – Косжан и его старшая сестра. Когда родился Косжан, его отцу было уже 54 года.
Мама умерла в 1957 году, когда Косжану было всего пять лет. Время было не очень сытное, и отец отправил его в Актобе к дальним родственникам. Здесь Косжан и вырос. Учился и жил в школе-интернате в Тамды Алгинского района, летом на каникулы приезжал жить в город, к родственникам.
Закончив 8 классов, поступил в железнодорожное училище (ГПТУ № 50), а через два года, получив профессию токаря-универсала, начал работать.
Его трудовая биография началась на ремонтно-механическом заводе, который располагался в промзоне города.
— Завод находился в то время далеко за городом, и зимой частенько мы не могли из-за буранов туда добраться, автобусы не ходили, — вспоминает Косжан ага. — Завод, кроме ремонта различной сельскохозяйственной и иной техники, выпускал так называемый ширпотреб: столы, стулья, различную утварь. Но в народе шел упорный слух, что он приспособлен к тому, чтобы в любое время с легкостью превратиться в ракетную площадку. И, судя по его просторным помещениям с очень высокими потолками и такими же огромными воротами, находящимися с одной и другой стороны корпусов завода, здесь можно было развернуть что угодно. Здесь, на заводе, он получил первый трудовой опыт, работал так, что многие старшие коллеги уже через год с уважением здоровались с ним первыми.
Флагман автомобилестроения
В 1972 году Косжана призвали в ряды Советской Армии.
Начал он службу в Москве, часть была расположена прямо на территории знаменитого завода имени Лихачева (ЗИЛ), где солдат и токарь-универсал Косжан служил и работал вместе с другими своими сослуживцами. Надо отметить, что в свои 20 лет он уже имел звание «Мастер — золотые руки», о чем свидетельствовала соответствующая запись в его Трудовой книжке.
Завод был старейшим автомобилестроительным предприятием страны, выпускавшим не только знаменитые ЗИЛы, но и автомобили для членов советского правительства. Здесь же был в свое время налажен и выпуск дефицитнейших по тем временам отечественных холодильников «ЗИЛ».
— Территория, огороженная бетонным забором и имевшая не менее полусотни въездов и выездов, была настолько огромна, что там ходил свой маршрутный автобус, — вспоминает бывший солдат. – Там, кроме нас и гражданских, работали и тысячи «химиков» и «ЛТПэшников». Это были мелкие преступники, отбывающие срок, работая на объектах народного хозяйства, и те, кто, проходя курс лечения от алкоголизма в принудительном порядке, приобщался к труду. Их бараки, охраняемые солдатами внутренних войск, находились тут же. Объявленный партией развитой социализм тунеядцев не терпел.
Оборудован был завод, как вспоминает Косжан ага, по последнему слову техники. И это был для него очень хороший опыт. На заводе, если не брать в расчет спецконтингент, работали и высококлассные мастера своего дела, которые съехались в Москву из самых разных уголков большой страны.
Затем Косжан продолжил службу в Приозерске, на Балхаше, в секретной ракетной части. Почти все побережье вокруг озера было занято войсковыми частями. В одной из них Косжан и дослужил оставшийся срок. И потом, уже после срочной службы, в течение нескольких лет его призывали на сборы, и Косжан вместе с остальными воинами запаса пристреливал на полигоне у села Богословка новые артиллерийские орудия, которые после заключения военных экспертов отправлялись в военные подразделения ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
Один из его старших братьев в то время работал главным зоотехником. Косжан поехал к нему и работал токарем в селе Аралтюбе вплоть до 1980 года.
— Это было очень большое современное хозяйство, — рассказывает о тех временах ветеран. — Там была просторная мастерская, оборудованная новенькими токарными, расточными, шлифовальными станками, электрическими тельферами-подъемниками, стендами для проверки аппаратуры двигателей, имелись инструментальный и электрический цеха.
Косжан женился на саратовской казашке Наталье Николаевне. Почему при родителях казахах в паспорте у нее были написаны русские имя и отчество, уже неизвестно. После замужества супруга сменила это имя на привычное казахскому слуху имя Кунсулу.
В 1980 году они переехали в Актюбинск, купили небольшой домик в районе Курмыша. Жили молодые на бывшей улице Комсомольской, растя двух дочерей.
— Это была тихая, очень зеленая и чистая улица с большим арыком, куда мгновенно стекала вся вода, какой бы сильный ливень ни прошел, — продолжает рассказ Косжан ага. — В свое время на нашей улице жил и тогдашний председатель облисполкома Оразалы Козыбаев. Мы не один раз видели, как он ранним утром пешком шел на службу. После смерти генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева нам сообщили, что все дома на нашей стороне улицы будут сноситься, здесь собирались разбить сквер и назвать его именем последнего генсека. Нам даже запретили продавать жилье и прописывать в домах лишних жильцов. Известие, что тенистую и зеленую улицу вскоре уничтожат, напугало всех, но до этого дело так и не дошло. Советский Союз распался.
Последние из могикан
Косжан устроился токарем на завод «Сельмаш», а супруга — в детский садик. Как и многих заводчан, его каждое лето отправляли на уборку в районы, где он работал в уборочную страду комбайнером. Через несколько лет ему это надоело. Косжан уволился и стал работать на одной из многочисленных автобаз города. Профессии своей не изменял, хотя с его опытом и мастерством можно было устроиться гораздо лучше. Благодаря своей профессии он в свое время побывал и поработал на многих предприятиях СССР.
Когда где-то появлялась необходимость в профессионалах его уровня, Косжана в числе таких же, как и он мастеров своего дела, командировали на помощь. Так, в свое время ему удалось поработать на одном из закрытых военных заводов Семипалатинска и на знаменитом комбайновом заводе в Красноярске.
В 1994 году он остался не у дел и ушел «в самостоятельное плавание». Теперь он работал на себя, арендуя помещения и станки. И сейчас Косжан ага арендует небольшое помещение в одном из частных предприятий. В его небольшом цехе четыре станка, которые он, купив в полуразобранном виде в разных селах, собрал самостоятельно.
Объявления ему давать не приходится, заказов хватает и так, но не за каждую работу он берется.
Старая гвардия токарей, к которой он относится, все еще продолжает работать, хотя с каждым годом их становится все меньше. О токарном деле Косжан ага знает все, с закрытыми глазами, по одному лишь шуму может с легкостью определить тип станка. С такой же легкостью он может разобрать, починить и собрать обратно любой токарный станок.
— Профессия кормит, но особо больших заработков не дает, да и проблем хватает, — делится профессионал. — Это в советское время токарь был необходим как воздух. Без него вставала на прикол любая техника. На станках и сейчас можно выточить любую деталь — от простой шайбы до сложной детали двигателя. Но сейчас ситуация другая. Наши услуги пока еще востребованы, потому что знающий человек лучше закажет реактивную штангу к автомобилю КамАЗ знакомому токарю, чем купит ее на рынке, зная, что она прослужит недолго.
Но профессионалов становится все меньше и меньше. Все они используют в работе старые, еще советских времен, станки. Они просты и надежны, считает Косжан ага. Китайские часто выходят из строя, найти на них запасные части — проблема. Даже победитовые напайки на резцах, как заверяет мастер, стачиваются в считанные часы, и их приходится все время подтачивать. А детали к старым станкам профессионал может за минуты выточить на таком же старом станке, и они будут служить, как шутливо выражается Косжан ага, вечно. На самом деле ветеран, конечно, понимает, что ничто не вечно. Большая часть старых, надежных станков за ненадобностью и неимением специалистов, которые могли бы на них работать, сдана на металлолом. Еще несколько лет назад в сельской глубинке можно было купить почти целый станок, а сейчас найти его крайне сложно.
— Мы, как говорится, последние из могикан и, наверное, как динозавры, скоро вымрем, — шутит ветеран. – Стареют станки, мы стареем, а молодых токарей очень мало. Да и работа эта не из легких. Приходится весь день стоять на ногах, согнувшись над вытачиваемой деталью. Но если даже ноги откажут, что-нибудь придется придумать, работу свою бросать, пока глаза видят и есть силы в руках, не собираюсь. Эта профессия кормила и кормит меня до сих пор. Я уверен, что она одна из тех, которая всегда будет нужна людям.
Санат РАШ
