Три жизни медсестры Сибагатовой

Стоя на взлетной полосе ночного Кабула, она всем телом чувствовала ледяное дыхание близких гор и слышала далекие раскаты взрывов. На мгновение ею овладело чувство страха и одиночества. Шел ноябрь 1987 года, и здесь была война.

За славой и победами
Она стремилась сюда всей душой, искренне веря, что ее помощь очень необходима. А сейчас, когда ее желание исполнилось, ею овладел детский страх, а в голове, как в кадрах немого кино, стремительно пронеслись картинки недавнего прошлого.
Закончив Гурьевское медицинское училище, Гульсум Сибагатова начала работать в онкологическом диспансере Актюбинска. Это был 1985 год, и в далеком Афганистане уже шла настоящая война. По рассказам солдат, возвратившихся из далекой страны, затянувшийся конфликт имел характер кровопролитной войны. И уже немало матерей получили извещения с сухими строками: «Погиб при исполнении интернационального долга».
Выросшая и воспитанная на патриотических фильмах о войне, военных романах советских писателей, она с болью воспринимала происходящее в Афганистане, и в ней крепла уверенность, что ей необходимо быть там. Она горела желанием поехать туда, совершить подвиг и со славой вернуться на родину.
Представления у девушки были действительно далеки от реальности. О смертях, боли и страданиях ей думать не хотелось. За что сражаются и гибнут там ее ровесники, она тоже особо не задумывалась и подала заявление в военкомат с просьбой отправить ее добровольцем в Афганистан.
Повестка, пришедшая из военкомата спустя два года, была неожиданной. На дворе был 1987 год. Все это время она продолжала работать и жить своей обычной жизнью: в выходные с подружками ходила в кино, на танцы. Иногда вспоминала о своем заявлении, но чем больше проходило времени, тем больше она думала: из этой затеи ничего не выйдет.
Оказалось, что все инстанции, вплоть до тех, которые находились в столице, подтвердили безупречность ее биографии. Действительно, какой она могла быть у 20-летней медсестры, недавно окончившей школу? Но была еще одна проблема. Гульсум ни словом не обмолвилась о своем заявлении  родителям. Ей предстоял непростой разговор, и она поехала на родину в Гурьевскую область. Мать расплакалась, когда обрадовавшая ее своим неожиданным приездом любимая доченька объявила о своем отъезде.
— Какая война?! Какой Афганистан?! – всполошилась она, насмерть перепуганная заявлением дочери. – С ума сошла! Не пущу! Пусть мужчины воюют!
– Пусть едет, — произнес, как отрезал, отец, молчавший все время с того момента, как дочь ошарашила их своей новостью. — Если приняла решение и не сомневается в своем поступке, тогда пусть идет до конца.
Он, как никто другой, понимал, что дочь, которая пошла характером в него, от своего не отступится. Конечно, боялся за нее сильно.
Их запрет ничего бы не изменил. В ее кармане уже лежал билет до Ташкента, откуда ей предстояло вылететь в Кабул.

На войне как на войне
Аэродром Кабула и пересылочный пункт в виде просторной казармы с двухъярусными кроватями, удобствами на улице и солдатской кормежкой. Десять суток она ждала распределения вместе с десятками молодых женщин из самых разных уголков Советского Союза — поварами, инженерами, посудомойками, санитарками. Она уже не вздрагивала от звуков далеких  взрывов или вдруг разрывающих холодную тишину ночи автоматных очередей.
В Ташкенте во время пересадки Гульсум познакомилась со своей сверстницей из далекого российского Саранска. 20-летняя помощница повара Наденька Беззубова приглянулась ей своей открытостью и простотой.
Вскоре военная «вертушка» забрала их из Кабула в городок Шинданд, расположенный в провинции Герат. И они оказались, как Гульсум очень скоро поняла, в самом сердце войны.
В гарнизонном госпитале на 300 коек ей пришлось работать медсестрой-анестезисткой в операционном блоке. В первое же свое дежурство она увидела обратную сторону войны. На родине по телевизору такого никогда не показывали. Раненые поступали круглые сутки. Из Кандагара шел непрерывный поток изувеченных. Бывало, прямо на операционном столе умирали молодые 18-летние парни, многие из которых даже еще и не влюблялись по-настоящему. Ей казалось, что они умирают у нее на руках, и собственное бессилие, невозможность вернуть их к жизни было самым трудным испытанием.
Однажды, в начале марта, на операционном столе оказался молодой парень-казах. Прибывший из-под Кандагара десантник под два метра ростом получил ранение в голову. Он лежал на столе, а Гульсум, повидавшая уже немало смертей, отчетливо понимала, что это его последние мгновения жизни. Опытный хирург, вернувший с того света не один десяток молодых ребят, бессильно опустив руки, громко заматерился, понимая, что не может ничего сделать, солдат умирал.
— Все, отмучился. Страшный будет подарок маме к 8 Марта, — с горечью произнес военврач, когда воин замер на столе.
И Гульсум, с первого дня жестко державшая себя в руках, не дававшая повода для замечаний, не выдержала. Она сначала всхлипнула, а потом  зарыдала в голос.
Нередко в госпиталь попадали и мирные жители. Особенно было тяжело видеть раненых детей. Невыносимо трудно было видеть полные надежд взгляды афганских матерей, если не удавалось спасти жизнь  ребенка. Но случалось и удивительное. Однажды на операционный стол попал раненый солдат, которому душманская пуля попала в рот и вышла через затылок. Было просто чудо, что она не задела шейные позвонки. Уже через несколько дней воин бодренько обращался к девушкам из медперсонала, пытаясь сказать что-то ласковое еще заплетающимся от ранения языком.
Жила Гульсум при госпитале в так называемом «модуле», отделявшем ее от остального мира тонкой фанерной перегородкой. Отработав положенное время и выспавшись, многие возвращались на рабочее место, чтобы помочь тем, кто заступил на дежурство.
Она частенько прибегала в свободные от дежурства вечера к своей единственной подружке Наденьке, работавшей тут же, в госпитальной столовой. Они долго говорили о своем, девичьем.
Мечтали и рассказывали друг другу о том, какая счастливая жизнь их ждет, как они скучают по своим мамам, обсуждали, какие красивые наряды появились за это время там, на далекой родине. Старались  как могли скрасить свои будни и даже проводили конкурсы на звание лучшей медсестры госпиталя, организовывали собственными силами концерты для раненых.
Здесь она встретила своего земляка из Кандыагаша Жанболата  Мульканова. Узнав, что в госпитале работает девушка из Актюбинска, он, служивший в автороте поблизости от Шинданда, примчался к ней. Они обрадовались друг другу, как брат и сестра, не видевшие друг друга долгие годы. Потом, как только появлялась возможность, он приезжал к ней. За чаем они делились новостями с Родины.

Жизнь  продолжается
В феврале 1989 года вместе с последними частями Советской Армии под звуки последних залпов войны она вернулась на Родину. Гульсум награждена медалью «За боевые заслуги» и двумя медалями «От благодарного афганского народа». Ее ждало счастливое и безоблачное будущее, в этом она была уверена.
Но на родине ее встретил уже совсем другой мир, к которому ей, как многим, прошедшим ту войну, пришлось с трудом привыкать. Но благодаря твердому волевому характеру она сумела найти себя и в новой жизни. Только вернуться в профессию больше не захотела. Не смогла, что-то сломалось в ее душе там, «за речкой», как говорили солдаты.
Решила работать на себя, чтобы не зависеть ни от кого, и ей это удалось.
О прошлом она, конечно, вспоминает, но никогда не рассказывает о той крови, боли и страшных днях напряжения, которые ей пришлось пережить.
Она будто прожила три жизни. Первую она оставила на взлетной полосе Ташкента, когда летела в Афганистан, вторую прожила в бушующем огне войны, а в третьей живет сейчас, окруженная любовью родителей, заботой мужа и любимых детей. И все три ее жизни прочно спаяны в одну целую и большую жизнь настоящей женщины, матери, человека.
12 мая весь мир торжественно отмечал День медицинской сестры. Ее редко приглашают на мероприятия: прошло много лет с тех пор, когда она одевала белый халат. Потому она отмечает этот день по-своему. Выбирает свободную минутку, садится за стол, перебирает старые фотографии и вспоминает коллег, сослуживцев, солдат, которых им удалось вырвать из лап смерти там, на афганской войне.
Их не так уж много, женщин военного прошлого. Они столкнулись со смертью и каждодневным изнуряющим трудом. Но, несмотря на это, смогли сберечь чистоту души и через годы пронести чувство сострадания и тепла.
Санат РАШ