Михаил Диденко за 90 прожитых им лет прошел через коллективизацию, голодомор, репрессии, войну, целину. Увидел развал Советского Союза…
«Я — живая история ХХ века», — говорит Михаил Иванович и охотно рассказывает о своей жизни всем, кто к нему обращается.
Родом из донских казаков
Уроженец станицы Свешниковской Ростовской области Андрей Диденко, дед Михаила Ивановича, после русско-японской войны приехал в Кустанайскую область в 1907 году по столыпинской реформе.
— Наше Семиозерное, позже ставшее райцентром, дед и основал. Говорил, к новым поселенцам сначала приехал знакомиться какой-то казах, из местных, а через время бай. Расспрашивали о цели приезда, а узнав, предложили всяческую помощь, дали скот, но с условием, что новые соседи будут рассчитываться хлебом, а первый приплод от коровы обязательно отдадут. В Семиозерном я и вырос. Правда, отец умер рано, мама меня одна поднимала. В моем детстве были две нации: хорошие люди и плохие. В этом плане для меня и сегодня ничего не изменилось.
В 1941 году по окончании семилетки Михаил Диденко уехал на строительство железнодорожной ветки Акмолинск-Карталы. Тут ребят и застала война.
— Так как у меня было хорошо с математикой, после окончания строительства железной дороги меня забрали на работу в райстатуправление. Приезжавший из Москвы из управления статистики специалист Изахарович настаивал, чтобы я поступал в Московский институт статистики имени Старовского (во время войны он был эвакуирован в Энгельс Саратовской области), но мама переживала, что я не выживу один далеко от нее, да и война… И я не поехал.
Война
В октябре 1943 года, когда парню не было и 18 лет, его забрали на фронт. Первые полгода Михаил осваивал премудрости командира пулеметного расчета в полковой школе в Ирбите.
— В полковую школу приезжала мама. Мы все были не просто изголодавшимися, а пухлыми от голода. Мама привезла сухарей и вареную курицу. Я как накинулся на эту курицу!.. Мама осадила: «Не ешь так много, нельзя, потом еще поешь».
Из Ирбита в мае 1944-го молодых бойцов отправили на III-й Белорусский.
— Первый населенный пункт, куда я попал, была белорусская деревня Зват Пуховичского района Минской области. Что представляла собой Белоруссия, когда ее освободили? Почти полностью сожженные деревни, и сегодня я перед любым белорусом сниму шапку за их мужество: я видел те норы и ямы в лесах, где жили люди в оккупации, — поделился Михаил Иванович. — После Белоруссии были Литва, Восточная Пруссия.
Войну 19-летний Михаил Диденко закончил 10 мая 1945 года в порту Пиллау, а месяцем раньше отбивал у немцев Кенигсберг, о котором вспоминает с некоторым уважением:
— Кенигсберг был укреплен так, что 100 000 человек могли целый год жить в нем и воевать. При осаде Кенигсберга мы пару недель лежали в Мазурских болотах. Потом советские войска, взяв несколько оборонительных укреплений вокруг цитадели, окружили город плотным кольцом и бомбили: два танковых корпуса, артиллерия, авиация. Из-за плотности бывало, что и в своих попадали. После взятия цитадели фашисты бежали в порт Пиллау, где садились на корабли — корабли уничтожались подводными лодками.
За год войны, выпавшей на долю совсем юного бойца, Михаил Иванович был дважды легко ранен, но награды получил серьезные не по годам: орден Красной Звезды (за форсирование Немана), орден Отечественной войны, медали «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга» и много других.
Очень тепло ветеран вспоминает тех, с кем рядом воевал: заботливого командира отделения Филиппова, учителя в мирной жизни, бывшего каторжанина из Орехово-Зуево Сашу Федутинова, своих земляков из Кустанайской области… Единицы вернулись домой.
— Три двоюродных брата Дербуш из Семиозерного воевали со мной. В первом же бою, в Белоруссии, двое из братьев Дербушей погибли… Долго поддерживал связь с однополчанином Чураковым, он в Рудном жил. Жив ли сейчас, не знаю.
В октябре 1945-го из Пиллау Михаила Диденко перевели в московскую часть, в Кремль, откуда боец демобилизовался в декабре 1949-го.
— И то досрочно. Я ведь и спортсменом был. Играя в футбол, порвал связки — отправили домой.
В 1944 году в Вильнюсе ветеран встретился со старшим братом Виктором. Это была последняя встреча, так как Виктор умер от последствий ранений в 1949-м, немногим ранее, чем младший вернулся домой:
— Я позже узнал, что брат служил в части особого назначения, то есть это были отборные, хорошо обученные войска. Окончил он войну, как и я, в Восточной Пруссии.
О войне у Михаила Ивановича очень четкое представление:
— Человек рождается для жизни. Бог ничего лишнего не создает, а если кто-то думает, что военными действиями он наведет какой-то порядок, то это неверно в корне: порядок нужно наводить социальными мерами. Войны не должно быть никогда!
В мирной жизни
По возвращении домой ветерана вызвали в райком партии и предложили работать в органах МГБ.
— Я работал три года оперуполномоченным в Пешковском районе, потом в Введенском. После окончания Ташкентской высшей оперативной школы на «отлично» оставляли там на преподавательской работе — я отказался. Кстати, после ареста Лаврентия Берии школу расформировали, — вспоминает первые годы службы ветеран.
Карьера Михаила Диденко сложилась так, что он служил во всех советских силовых структурах: сначала в госбезопасности, потом, до 1962 года в линейных отделениях милиции (в том числе с 1959 года заместителем начальника Актюбинского отделения); с 1962-го — начальник Актюбинского городского отдела милиции, с 1970-го и до выхода на пенсию в 1983-м — начальник ОБХСС области. Выйдя на пенсию, без работы сидеть не мог: был начальником ГО на заводе «Актюбсельмаш» и одновременно курировал административные органы в
горисполкоме. Уволился в 1993-м, услышав за спиной разговор женщин о том, что при хорошей пенсии он еще и зарплату получает, отнимая у кого-то кусок хлеба…
За годы службы полковник полиции воспитал четырех генералов и много ответственных и исполнительных работников: Анатолия Федорова, Вячеслава Никешина, Куаныша Илюбаева, Виктора Штоллера, Тулебая Сарбаева и других. Подполковник в отставке Валентина Моисеенко вспоминает, что в их структуре работали хорошо обученные люди:
— У меня было три начальника — Диденко, Никешин и Илюбаев. Мало кому повезло иметь столь высокоинтеллигентное начальство. И все мои сослуживцы старались им соответствовать и не подводить ни в чем.
Семья
Тамару Афанасьевну Михаил Иванович увидел в Пешковке, на родине, когда та с подругой шла на обед. Она работала в райсельхозотделе зоотехником.
— Смотрю на них и, указывая на Тамару, говорю сослуживцу, что женюсь на этой девушке, — весело рассказывает юбиляр. — Ухаживал примерно год. В сентябре 2016-го будет 65 лет нашей семейной жизни. Сын Виктор — врач-нефролог, дочь Светлана — учитель английского языка; старший внук Максим — банковский работник, средний Михаил — переводчик, боксер и писатель, младший Станислав — инженер-энергетик, внучка Елизавета еще школьница. Еще есть пятеро правнуков, и каждым мы гордимся.
Чета вспоминает, как росли дети. Михаил Иванович их видел чаще спящими: когда уходил на работу и когда возвращался. Когда сын и дочь были студентами, то в доме всегда было полно их сокурсников из сел.
— Поэтому мне приходилось на зиму заготавливать до трех сотен банок маринадов и солений, — поделилась хозяйка. — И дачничать успевали.
Карьера Тамары Диденко особенная. Из-за частых переездов ей пришлось освоить восемь специальностей; свой последний диплом кооперативного техникума она получила в 32 года!
В семье Диденко пока девять дипломов, пять из них — красные. Летом дети и внуки, несмотря на проживание в разных городах, собираются в отчем доме в Актобе. И на юбилей деда 27 марта собрались все.
— Пришли и сослуживцы Михаила Ивановича, — радостно рассказала Тамара Афанасьевна. — Мы и не ожидали, что столько народу будет!
А в большой комнате висят постеры, сделанные одним из внуков: вот фото деда в разные периоды жизни, начиная с войны, а вот фото всех семей Диденко… Не каждому выпадает такая счастливая старость — наверное, ее заслуживают. С юбилеем, Михаил Иванович!
Татьяна ВИНОГРАДОВА
