Одним из первых явлений социализации древнего человека стала музыка, а одними из первых музыкальных инструментов — ударные. По мере развития общества расширялся круг предметов, имитирующих звуки природы. Позднее появились духовые музыкальные предметы: они были необходимы как сигнальные во время охоты или войны. Со временем появились щипковые; еще позднее — клавишные, клавишно-духовые. Казахская музыкальная культура есть отражение этого явления в целом, и тюркских традиций в частности. Трудно найти собеседника лучшего, чем музыкант, поэтому сегодняшние комментаторы — это люди, чье призвание — сохранение, совершенствование и пропаганда казахских музыкальных традиций.
Специфические предметы
Кавалер ордена «Құрмет», отличник культуры РК и руководитель фольклорного ансамбля «Достык сазы» Бакытбек Зейнелов (на нижнем фото крайний справа) рассказывает, что первые инструменты кочевники изготавливали из дерева, кожи, жил, волоса, тростника, глины, кости — буквально из подручных материалов: кылкобыз, сазсырнай, различные костяные и тростниковые дудочки, ударные:
— Много ударных и перкуссионных инструментов казахи делали из копыт, не меньше разных дудочек из камыша, рогов и крупных костей животных. Например, на изготовление кос сырная нужен олений рог, для муйыз сырная — бычий. По мере развития музыкальной культуры какие-то инструменты отошли на задний план, какие-то стали доминировать. Сегодня главные в оркестре казахских народных инструментов или фольклорном ансамбле — домбра и кобыз. А древние используются для придания композиции этнооттенка. Скажем, сырнай (одна октава) и баян (четыре октавы) издают одинаковые звуки, но в силу популярности баян давно заменил сырнай в составе этноколлективов, только при исполнении используется правый (язычковый) звукоряд. Есть и другие аспекты падения популярности древних инструментов: отсутствие мастеров, капризность натуральных материалов, время. Когда с кукольным театром «Алақай» я был на фестивале в Хорватии, кожа дангыры (большого бубна, на нижнем фото) отсырела в силу тамошнего климата, а спектакль «Кто заплетает гривы лошадям?» начинается именно с ударов по дангыре… Мы достали зажигалки, спички и давай подсушивать мембрану, пока она не стала издавать достаточно громкие звуки. Жара также влияет на инструмент: жарким летом треснула кожаная мембрана нашего дабыла, и теперь нужно искать инструмент. Вот эту дангыру стараемся круглый год содержать при одинаковой температуре и уровню влажности.
Коллега Бакытбека кобызистка Маншук Балжанова, преподаватель класса кобыза музыкального колледжа имени Ахмета Жубанова, тоже поделилась опытом:
— А нас в Ташкенте научили перед выступлением держать какое-то время инструменты из кожи перед прогревающим лучом прожектора.
Особый интерес
Интерес к казахской этнографии среди российских ученых начался немногим позже присоединения казахских земель к Российской империи. Так, изображение кылкобыза обнаружено на рисунке И. Борисова, сделанном им в этнографической экспедиции 1768 года. В 20-е годы ХIХ века изучением музыкальных инструментов народов Средней Азии занимался Г. Броневский, во второй половине ХIХ века — Г.С. Загряжский. А еще до присоединения казахскую музыкальную культуру открыл немец Иоганн Георг Гмелин, участник экспедиции Витуса Беринга, снаряженной Петром I. Российский скрипач и альтист Август Эйхгорн в свое пребывание в 1870-е годы в Средней Азии собрал целую коллекцию народных инструментов, в том числе казахских, которая сейчас хранится в Центральном музее музыкальной культуры имени М. Глинки.
Первым серьезным исследователем казахских инструментов нужно назвать Чокана Валиханова, чей исследовательский диапазон был весьма широк, но ранняя смерть не позволила реализовать все замыслы. Активной же пропагандой казахской музыки и инструментов в начале ХХ века и до смерти в 1936 году занимался композитор и этнограф Александр Затаевич. Далее, безусловно, следуют имена Евгения Брусиловского и Ахмета Жубанова.
Проблема…
О развитии и совершенствовании казахских народных инструментов рассказала Маншук Балжанова:
— В 30-е годы прошлого века Ахмет Жубанов перевел струнные инструменты с жильных струн на металлические. Это было необходимо для исполнения классических произведений оркестром народных инструментов и для того, чтобы традиционные казахские мелодии адаптировать для мирового слушателя. Скажем, у кылкобыза две октавы, у современного прима-кобыза четыре. Правда, вторым (с металлическими струнами) невозможно изобразить лебединый крик, лошадиное ржание или волчий вой, что всегда по силам инструменту Коркыта (VI век). Два-три века кылкобыз был инструментом исключительно баксы, музыкальным же стал в VIII-IX веках. Впрочем, то же самое, только веками ранее, наблюдалось и с дангырой.
После Ахмета Куановича плотно занимался изучением народных инструментов доктор искусствоведения Болат Сарыбаев, участник многих этнографических и археологических экспедиций, на основе данных которых им воссозданы несколько самых ранних казахских инструментов. Скажем, в захоронениях находили шанкобызы, саз сырнаи, сыбызгы.
Сегодня одной из проблем изготовления национальных инструментов является их капризность, считают и Маншук, и Бакытбек: дерево должно высушиваться определенное количество времени и при определенных условиях, требуется особая выделка кожи, жил и т.д. И не факт, что, приобретя инструмент, вы будете довольны его звучанием. Актюбинские музыканты заинтересованы в сохранении традиций изготовления древних казахских инструментов, но понимают, что задача эта весьма специфическая и не всегда оправдывающая себя. Мастера-то во все времена были явлением штучным.
Главный дирижер оркестра имени А. Жубанова Мадина Кабижанова считает, что корни всех казахских инструментов — тюркские, и даже шире:
— Скажем, адырна — это безусловный аналог лиры. Но у казахов она почти не видоизменилась: в силу кочевого образа жизни и строгого следования традициям. Кстати, сегодня во всех уголках планеты крайне востребовано глубокое этно во всех его проявлениях. О совершенствовании инструментов скажу, что процесс этот бюджетозатратный, к которому необходимо привлекать не только музыкантов, но прежде историков, этнографов, мастеров-изготовителей, теоретиков, музыковедов — процедура, посильная только государству.
…и радость
По традиции на каждом курсе народного отделения Актюбинского музыкального колледжа имеется отдельный ансамбль. Сегодняшний «Серпiн» — это второкурсники, владеющие не только домброй, кобызом, жетигеном или шертером, но и прекрасно понимающие, что без этих инструментов казахская этномузыка не состоится. Мадина Кабижанова руководит оркестром «Серпiн» и преподает в классе шертера и бас-домбры.
— Идея открытия класса была моей, которую директор Аманжол Исмагулов поддержал, — рассказывает Мадина Маратовна. — За 10 лет подготовлены свои музыканты. Недавняя выпускница, шертеристка Айжан Курак в консерватории имени Курмангазы учится в классе жетигена, и мы надеемся, что с возвращением Айжан в колледж в качестве преподавателя у нас откроется еще один класс на народном отделении.
Кабижанова (слева)
[box type=»shadow» ]Казахские музыкальные инструменты разделяются на пять групп: духовые (саз сырнай, тастаук, ускурук, кос сырнай, узкирик, камыс сырнай, муйыз сырнай, сыбызгы, уран, керней, кепшик, мес кобыз, желбуаз, бугышак); струнные (адырна, керуши, монохорд, жетыген, шертер, домбра, кылкобыз, шынкылдек, сазген); к самозвучащим относится шанкобыз (звук из которого извлекается с помощью тонкого металлического язычка) и составляет отдельную группу; мембранофоны, когда звук извлекается ударами по натянутой на корпус поверхности (дангыра, дауылпаз, шындауыл, дабыл, кепшик, шын, кос дункилдек); идиофоны, когда звук извлекается благодаря звучанию всего инструмента (конырау, токылдак, различные виды асатаяка).[/box]
Татьяна ВИНОГРАДОВА
