Слёзы, которых не надо стесняться

Любое событие воспринима­ется острее, если оно связано с личными переживаниями и воспоминаниями.

Горе и скорбь Великой Отече­ственной войны, радость дня по­беды прошли сквозь сердце мно­гих из нас и поэтому остаются в нашей памяти, возможно, на ген­ном уровне. В детстве медали отца, нацепив которые, мы игра­ли в «войнушки», воспринимались нами как само собой разумею­щимся. Как и количество участ­ников войны на парадах. Но с каж­дым годом их становится всё меньше и меньше. Вот и с прошло­го года ветеранов войны стало меньше ещё на 76 человек и сей­час их в области осталось всего 1 100 человек.

Первое моё сильное впечатление о войне. Соседка-учительница уговорила отца-ветерана выступить перед учениками. Надев костюм с медалями, опираясь на трость и прихрамывая, он ушёл в школу. Как потом рассказывала Алия-апай, дети успели задать отцу всего лишь один вопрос, и отец, прошедший почти всю войну, смотревший, как говорится, смерти в лицо, не смог сказать ни слова, заплакал и ушёл домой. Так дались ему воспомина­ния о войне.

А вспомнить ему было что, но он никогда о войне нам, детям, не рассказывал. Не рассказывал и позже. Уже потом, когда я стал журналистом и немало писал о ветеранах войны, он мне рассказал историю своей жизни. Но писать о своём отце было бы, я посчи­тал, нескромно и не стал этого делать. Но со временем я понял, что это сделать надо.

В 37-м году его, работника облоно, репрессировали, и на вой­ну он попал в составе штрафной роты в октябре 1941 года. Их, штрафников, бросили на Калинин­ский фронт, на оборону Москвы. Отступать было некуда в прямом смысле — впереди были фашис­ты, позади наши с автоматами.

…Из их роты в живых осталось только три человека, в том числе и мой раненый отец. Может, об этом вспомнил отец перед учени­ками и не смог совладать с со­бой? В любом случае, это слёзы, которых не надо стесняться. По­том он ещё дважды попадал в гос­питаль, его, как «кровью смывше­го свою судимость» (сам видел такую справку), приняли между боями в партию. После госпиталя был направлен на лейтенантские курсы и стал командиром взвода. В 1944-м, получив тяжелое ране­ние с контузией, вновь попадает в госпиталь и возвращается до­мой. А мама в 18 лет в 1943 году была призвана в трудовую армию в железнодорожные войска и где-то в России заготавливала шпа­лы для нужд фронта.

Их судьба — это судьба тысяч и тысяч солдат Победы и тружени­ков тыла. О них мы не знаем, и о них не было написано ни строчки. Но они были, память о них жива и будет жить в сердцах их близких людей и народа.

Вспоминая их, возлагая цветы к их могилам и безымянным обе­лискам неизвестных героев, мы наверняка уроним слезу.

И это тоже будут слёзы, кото­рых не надо стесняться