Из всех моих редакционных перевоплощений это задание было, пожалуй, самым трудным.
На планерке, предшествующей Дню работников транспорта и связи, было решено отправить журналиста в поездку в качестве проводника поезда.
Женщина, отвечающая за целый вагон пассажиров, всегда представлялась мне примерно как Хозяйка медной горы. В ее купе всегда есть чайник, заварка, сахар, можно попросить ложку или теплое одеяло. Еще именно к ней надо обращаться при любой проблеме, какая только может у вас возникнуть, также она имеет право высадить с поезда провинившегося пассажира. Ну и стоит добавить, что выглядит проводник как минимум внушительно, а как максимум — устрашающе. И вот, имея в наличии только внушительный вид, я собиралась узнать остальные особенности работы проводника на поезде № 692 сообщением
«Актобе-Атырау»
Предложение принять журналиста на маршрут редакция направила начальнику Западного филиала АО «Пассажирские перевозки» Мурату Каналину. Мурат Мырзабаевич не стал возражать и передал предложение своему заместителю по сервису Бахытжану Жалбакову. Бахытжан Кожакович при встрече определил самое короткое направление — Атырау и поручил меня заботам своих подчиненных. Так я попала в надежные руки наших железнодорожников.
Первым, кто встретил меня на вокзале, был инструктор Утеген Алимбаев. Кратко объяснив мне, с кем я поеду в Атырау, Утеген проводил меня к штабному вагону. Именно там ехали начальник поезда Нурболат Байпаков и мой будущий напарник — проводник Алмас Кабиев.
— А почему ты едешь один, Алмас? — был мой первый вопрос. — Обычно проводников по два, ведь так?
Оказалось, что в летнее время, когда вагон не надо топить, и особенно после того, как на работу наняли мойщиц, проводникам осталось гораздо меньше нагрузки. И с недавних пор работает пилотный режим «три на два» — три проводника на два вагона.
Но нашему третьему вагону несказанно повезло: проводников оказалось два. Начальник поезда выдал мне подобранную заранее рубашку, совсем новую. Юбки на меня не нашлось, потому что вся форма шьется по индивидуальным меркам. Так что я надела рубашку вместе с простой темной юбкой. Получился гибрид: сверху проводник, снизу обычная гражданская дама. Одним словом,
полупроводник
Алмас, в это время уже начавший посадку, принимается обучать меня. Итак, у подошедшего пассажира надо взять билет и попросить документ, удостоверяющий личность. Далее сразу сверить три цифры: номер поезда, дату отправления и номер вагона. Следующий взгляд остановить на фамилии пассажира и сопоставить ее с данными в документе. И потом уже посмотреть, на каком месте этот пассажир едет. Можно даже сообщить это самому пассажиру; лично мне всегда было приятно, когда проводник называл мое место. Так как-то надежнее.
Запустив пару человек вместе с Алмасом, следующий билет я проверяю сама. Мою первую пассажирку зовут Алия Аманжол. Вот уже посадка завершена, поезд трогается. Включается радио, и под песню всех времен и народов «Қызыл өрік» мы набираем скорость.
Проходит несколько минут. Пассажиры устроились на местах, пора обойти их, надорвать каждый билет и отделить корешки. Это совсем просто, но я ухитряюсь навредить. Еще не привыкнув держать оторванные корешки в руках, несколько штук я закладываю в нагрудный карман… и забываю о них.
В купе проводников Алмас показывает мне чудесное самодельное приспособление, облегчающее жизнь не одному поколению проводников. Это
билетная касса
На вокзале билетная касса — окошко с девушкой внутри. А в поезде это бювар из кожзама, внутри которого множество пронумерованных кармашков. Билеты, будучи правильно сложенными, аккуратно помещаются в эти кармашки. И при беглом взгляде на них видно, какие места заняты и до какой станции едет пассажир. Рассовав билеты, я вижу, что четырех пассажиров как бы нет. То есть они есть, я помню. Но нет их билетов. Куда-то провалилось целое купе.
— Может, мы с двух сторон шли и оба не дошли? Пойду спрошу, — Алмас уходит, потом возвращается. — Нет, говорят, что сдали билеты…
Ну конечно! Я хлопаю себя по карману и под смех напарника извлекаю на свет четыре корешка. Теперь все в порядке, можно переходить к следующей процедуре — учету постельного белья.
На поездку в один вагон выдается 80 комплектов белья. Комплекты кладутся на каждую полку. А потом в специальной форме проводник записывает количество занятых мест — по шесть в графе, сортирует по пунктам назначения и рядом вписывает комплекты, которые должны быть сданы в конце поездки.
Когда, наконец, писанина закончилась, решаю сама обойти вагон и посмотреть, нет ли чего особенного. Замечаю женщину на костылях, с ногой в гипсе. Как же я ее понимаю! Тихо говорю ей: «Если что-то понадобится, обращайтесь» и иду дальше. Все в порядке, пассажиры едут, кто-то уже кушает или даже спит.
Я возвращаюсь на свое место. Алмас и Нурболат Хамзеевич принимаются забрасывать меня вопросами. Часто ли я езжу в поезде? Бывала ли в Атырау? Почему села именно на этот поезд? Кто придумал репортаж? Часто ли журналисты примеряют другие профессии? Когда выйдет статья? Будет ли в ней критика?
На станции Сагиз — у границы двух областей — поезд покидают актюбинские полицейские, уступая место атырауским. Так что, если вдруг у кого-то в дороге возникнут проблемы, надо знать: в штабном вагоне решат все вопросы. Там едет полиция, там везут носилки, ведра для тех, кого укачает. Там едет бригадир, который обеспечит прибытие медиков на ближайшую станцию.
…После ужина, еще раз обойдя спящий вагон, я решаю, что и мне можно укладываться. Еще долго мы с напарником ведем неспешную, сонную беседу, но вдруг меня пронзает мысль: это же атырауский поезд!
— Алмас, а почему тут не пахнет рыбой???
— И не будет пахнуть, вагон ведь моют. И рыбу уже не так часто возят, ее проще дома в супермаркете купить.
Утром я поднимаюсь в 6.30, за два часа до прибытия, и получаю
Первое
самостоятельное
задание
Алмас уходит в другой конец поезда с документами, а мне поручает выпустить на станции Карабатан пару человек.
Вот поезд подъезжает к станции, притормаживает, но что-то никто не собирается выходить. Я борюсь с желанием гаркнуть, как актюбинский масломер: «Карабатан, есть желающие?». А потом просто открываю вагон, спрыгиваю на перрон. Через несколько секунд вижу, что в соседнем вагоне проводник машет желтым флажком. А это, как я уже знаю, сигнал машинисту: можно трогаться! Я запрыгиваю обратно, закрываю вагон и пожимаю плечами. Почему никто не вышел? Но потом Алмас возвращается и успокаивает меня: они сошли из другого вагона, а я все сделала правильно.
По прибытии в Атырау я собираю белье и бужу особо крепко спящих. Потом меня отпускают в город, но дают понять, что будут рады видеть меня в резерве проводников на праздновании Дня железнодорожника. Однако мне после долгой прогулки по жаркому, пыльному Атырау хочется в гостиницу, в душ, под кондиционер и на широкую кровать. Отдохнув, спешу на посадку на обратный поезд № 691 сообщением
«Атырау-Актобе»
Быстро переодеваюсь в форму и сразу освобождаю Алмаса от посадки. Почти половину вагона я приняла самостоятельно, причем состав пассажиров был куда разнообразнее. Во-первых, много детей с тетями и бабушками (проверить доверенность, сверить данные в свидетельстве о рождении ребенка). Во-вторых, очаровательная кошечка по имени Химера (мелкие животные провозятся в любых вагонах при условии соблюдения санитарно-гигиенических норм). Все заняли места, вышли на перрон и дышат воздухом.
Кто-то стучится в противоположную дверь, я открываю. Рабочий-путеец передает мне пакет для кого-то в Сагизе и поздравляет с праздником. Здорово, он даже не понял, что я не настоящий проводник.
Затем объявление об отправке поезда, «отъезжающие, заходим, провожающие есть в вагоне?», снова «Қызыл өрік», и поезд разгоняется.
Проверить билеты, заложить их в кассу и переписать белье уже так легко, что я все делаю сама. Выдать чайники и чашки тоже просто. Обойти вагон и убедиться, что все идет своим путем, легко.
На станции Макат поезд почему-то стоит почти 40 минут. Никто не может объяснить, зачем это. При этом на вокзале закрыт единственный туалет, и на всем перроне только две урны. Пассажиры бурчат, проводники терпеливо объясняют, что таково расписание, а лютые макатские комары едят всех, причмокивая…
Наконец-то мы отъезжаем. Алмас, видя мой усталый взгляд, сразу отправляет меня спать на верхнюю полку. И явно жалеет, не будит как можно дольше. Потому что я, проснувшись, оказываюсь на станции Алга. А где Алга, там и
Актобе
Как же резво катится поезд, когда он везет домой. Настроение повышается у всей бригады — у бригадира, у проводников, у механика поезда Серика, у полицейских. Все едут домой, отдыхать!
— Да, домой всегда едешь с нетерпением. Но если дома лишний день посидишь, начинаешь маяться, на поезд хочется, — смеется Алмас.
Мешок с собранным бельем наполнен, чайники и чашки возвращены на место. Поезд проезжает 41-й разъезд, Авиагородок, вот уже виден наш вокзал, стоп. Алмас открывает вагон, и я приступаю к заключительным обязанностям. Надо помочь высадить деток и животных, а потом снова проверить вагон. В одном из купе нахожу несданный чайник, в другом — полотенце. А потом слышу за спиной «Шолпан?», оборачиваюсь и вижу высокую фигуру инспектора Утегена.
— Ну, как поездка, понравилась? Рассказывайте.
— Сейчас, я вещи на место отнесу и приду.
И в самом деле пора рассказать о своих впечатлениях. Что понравилось? Понравилась культура пассажиров. Никто не глушил спиртное, не орал и не дрался. Понравилась чистота в вагоне, отсутствие запаха рыбы. Понравились забота, которой проводники окружают пассажиров. А не понравилась форма, которая совершенно не идет женской фигуре. И вообще, как я думаю, женщинам на этой работе нелегко без душа и необходимого уединения.
В завершение поездки молоденькому проводнику поручили донести мой багаж и сдать меня на руки встречающим.
С огромным уважением
ко всем
железнодорожникам
Шолпан ТУЛЕУЛОВА
