Войдя в купе поезда «Астана-Актобе», я почувствовала себя весьма неуютно, так как оказалась единственной женщиной среди трех мужчин. Предприняв безуспешную попытку поменяться с кем-нибудь местами, я обреченно «внедрилась» в мужское общество на ближайшие сутки.
После столичного тренинга на тему «Модели гендерной чувствительности в профессиональном сообществе масс-медиа», с которого я возвращалась домой, создавшаяся ситуация давала возможность проверить некоторые гендерные стереотипы.
Сначала несколько слов о семинаре-тренинге. Он был организован ПРООН и Национальной комиссией по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК. Участниками стали представители республиканских и региональных СМИ. Провела его тренер международного класса, директор Скандинавского института академической мобильности, профессор Элина Ванхемпинг. К слову, на семинаре среди 30 с лишним женщин было всего двое мужчин. Они поначалу чувствовали себя не в своей тарелке, тем более что речь шла о гендере. Но, как пояснила Элина, «гендер» — это не значит «женщина», в широком смысле слова – это равенство. Вообще – между полами, возрастами, профессиями, культурой, социальным статусом. В Астане мы говорили о равенстве между полами, разбирая понятие гендерной чувствительности через призму казахстанской модели.
Помнится, спускаясь с 7 этажа, мы, десяток женщин, втиснулись в кабинку лифта. В последний момент в нее вбежал кто-то из работников учреждения. «Я впервые нахожусь в такой прекрасной компании», — смущенно пробормотал мужчина под дружный хохот и поддевки девушек. Вот примерно так же почувствовала себя и я, когда осознала, что мне впервые придется ехать в одном купе с мужчинами. Мало того, на чаепития, обеды и ужины к трем «моим» попутчикам присоединялись два парня из их же компании. Деваться некуда, я, под прицелом настороженного внимания, восседала у окошка на почетном месте, выполняя типично женские обязанности: наливала чай, накрывала на стол, прибирала посуду. И сразу определила свое место среди них: «Что ж, для кого-то из вас я побуду келин (снохой), для кого-то — женге (женой брата)». Позиция была во всех смыслах выигрышной: в казахских семьях мужчины с почтением относятся как к первым, так и ко вторым. Вообще, с этой маленькой идиллической картины можно было писать диссертацию на тему «Гендерные стандарты в казахстанском обществе».
Как отец скажет, так и будет
Еще в проходе я стала свидетелем небольшого спора между пассажирами нашего вагона — мужем и женой. Глядя на них, мой сосед по купе задумчиво сказал:
— Женщины… Ты им – слово, они в ответ – сто слов.
За первым неторопливым чаепитием мы разговорились. Оказалось, что мои соседи – строители-монтажники, едут на работу. Узнав, что я работаю в газете, вахтовики сразу утихомирились, заговорили на политические темы, подальше под стол убрали свои пол-литра. Незаметно беседа зашла о женах.
— Моя жена наслушалась подруг на базаре, решила худеть. Замечаю, что она у телевизора стала есть один отварной рис. Дошло до того, что на остановке упала, шишку набила. И ведь не такая уж и толстая, нормальная. Из-за ее похудения мы с сыном все время голодные сидели. Зачем оно ей надо было? Сейчас забросила диеты, и слава Богу, — рассказал Аскар, мужчина лет 35-ти.
Они много еще о чем говорили, я отмечала для себя то, что касалось темы, только что пройденной на семинаре.
— Да пусть жена ходит по всяким там заседаниям, конференциям. Это все ерунда. Главное, чтобы дома была хорошей хозяйкой, — это уже слова 64-летнего пенсионера.
Когда совсем молодой монтажник привычно употребил в разговоре нецензурное слово, старший грозно глянул на него, кивнув в мою сторону. На самом деле, мужчины в нашей стране уважительно относятся к «слабому» полу. И еще я заметила, что Аскар с большим почтением и заботой обращается к аксакалу. «Вам постелить?», «Принести чай?», «Как вам спалось?». Почитание старших – тоже традиционная черта казахов.
— В политике, государстве все должно строиться так же, как и в обычной семье. Как отец скажет, так и будет. Как скажет президент, так и должно быть, — рассуждает кто-то из моих попутчиков.
Да, в наших семьях мужчина – голова. На тренинге в одной из ролевых игр моя коллега изображала главу семейства. Она стучала кулаком по столу и говорила: «Я сказал, и — точка!». Потом женщина призналась, что «лепила» образ со своих отца и мужа.
Говорили мы в купе и о сегодняшних юношах.
— Раньше, когда мы уезжали служить в армию, весь поселок провожал, а потом и встречал нас. За два года мы становились крепче, взрослее, приезжали домой настоящими мужчинами. А сейчас спрашиваю у земляка: «Что-то не видно было тебя в последнее время?». «Да я же в армии был», — отвечает. Год служит, приезжает таким же пацаном. И никто уже не устраивает той, не провожает, не встречает его.
Кстати, поведение двух юнцов в нашем купе отличалось от других. Им было лет по 20-22, они до обеда спали, за столом весело подшучивали над пенсионером. Заинтересовала их только одна общая тема – свадьбы.
— Да сейчас немодно проводить большой той, лучше дать молодым деньги, чтобы они смотались на море, — запивая печенье чаем, вы-сказался паренек.
У нас разные взгляды
…После обеда, отгородившись от всех журналом и маской отрешенности, я раздумывала о роли женщин в обществе. Пыталась еще раз объяснить себе, что значит «гендерная чувствительность». Тренер Элина несколько раз подчеркивала:
— На всем постсоветском пространстве Казахстан и, пожалуй, Грузия смогли сохранить свою национальную модель гендерной чувствительности, отстоять то, что издревле присуще народу. Обратите внимание: комиссия по делам женщин и семейно-демографической политике. То есть женщина неразрывно связана с семьей, детьми.
Значит, нельзя рассматривать плоскости карьеры и быта по отдельности. Во всех ипостасях женщина должна сохранять особенности своей психологии. По легенде, красавица Изора, проспав 456 лет, в ответ на предложение помощи пренебрежительно бросила: «Это вам, мужикам, нужно приспосабливаться, а женщина — всегда женщина!». Природой в ней заложено: с детства играть в куклы, создавать в доме уют, быть мудрой и красивой. Говорят, художница Николь Холландер нарисовала комикс: два персонажа с красными от мороза ушами стоят на улице. Один говорит: «Зачем мне шапка, мне холод нипочем». Второй: «Я не ношу шапки, она портит мне всю прическу». Кто из них мальчик, а кто — девочка? Нетрудно догадаться.
Основная цель гендерных исследований — способствовать образованию мира, в котором разнообразие ценно. А такие различия, как женское — мужское, черное – белое не входят в систему иерархии: лучше — хуже, выше — ниже. Есть мужское и есть женское. Это не биологический пол, это гендер. Есть мужской и женский стиль решения вопросов, воспитания, развлечения. Женщины имеют право быть женщинами и отличаться от мужчин. Женское начало не лучше и не хуже мужского, это просто совершенно другой подход к жизни.
Гендер – это социологическое понятие. Отношения между полами складывались веками. Как говорит в своих лекциях профессор МГУ Александр Дугин, общество – это матрица производства всех смыслов, которыми оперирует человек. Человек вторичен по отношению к обществу. В нашей культуре мы с детства видим разнополых родителей, а своих новорожденных детей кутаем в розовые или голубые одеяла, затем покупаем им куклы или машинки. Не потому, что нам так хочется, а потому, что так принято в нашем обществе. «У индусов во все времена овдовевших женщин сжигали на костре живьем, — приводит пример Дугин. – Когда англичане запретили исполнять этот обычай, женщины устроили протест. Они посчитали, что нововведение стало ущемлением их прав». Мы видим, что поведение лиц мужского и женского полов становится следствием их социализации и воспитания.
Рассматривая отношения между полами, следует учитывать не только страну, но и регионы внутри страны. На прошедшем тренинге эту мысль очень точно высказала корреспондент областной североказахстанской газеты Бакытжан Дуйсенова:
— Я сама из Петропавловска, наши женщины намного раскованней, они ощущают себя почти наравне с мужчинами. Этого нельзя сказать о кызылординских женщинах. Совершенно другой менталитет у девушек, невесток из южных регионов.
А если сравнить город и село, то разница окажется еще больше. Бакытжан подчеркнула и общие корни:
— Девочка у казахов – баловень. Девушка – этакая своенравная амазонка, лихо скачущая на коне. Невестка – скромница, послушная, молчаливая хозяйка. Мать – заботливая, добрая, уступчивая. Бабушка – мудрая. Отец позволяет дочке все, невестку сторонится, при этом защищает от нападок свекрови, мать своих детей уважает и никогда не перечит собственной маме.
Элина обратила наше внимание на сюжет фильма «Шал»:
— Это невыдуманный пример казахстанской гендерной идентичности. Вы посмотрите, как красиво входит аксакал в мазар, в гости к своей ушедшей супруге. Мы видим отношения старика с келин, внуком. В конце фильма понимаем, что семья смогла сохранить главные ценности жизни, а дед воспитал настоящего мужчину, батыра.
На таких вот устоях и держится казахская семья. Почему, несмотря на смену исторических и экономических эпох, отношения в своей сути остаются незыблемыми? Наверное потому, что они основываются на народной мудрости, учитывающей биологические особенности, психологию мужчин и женщин.
Гульсым НАЗАРБАЕВА
