В поселке Шибаевка Алгинского района живет особенная бабушка. С раннего утра и до поздней ночи у ворот ее неприметного дома толпятся люди, стоят машины. Бабушка Люба обладает даром исцелять. Ее знают многие, в Шибаевку проложили путь
страждущие из разных городов Казахстана, ближнего и дальнего зарубежья. Сильные, горячие руки этой чеченки помогли
тысячам больных. Но мало кто знает о ее нелегкой судьбе, полной лишений и потерь.
Взять интервью у бабушки Любы оказалось делом непростым. Я провела с ней несколько дней, но у нас практически не было времени для обстоятельного разговора. Я побывала у них дома, вместе с бабушкой ехала в город из поселка, ждала ее у порога больницы, где она возвращала к жизни мужчину в коме, задавала ей вопросы, пока она лечила людей в квартире горожан, мы беседовали на ходу, у машин, увозящих ее к очередным больным. Наши обрывочные диалоги постоянно прерывались звонками на сотовый телефон бабушки, я слышала, как люди просили принять их, и она никому не отказывала. Бабушка была нарасхват, ее ни на минуту не оставляли в покое. За эти дни мне удалось узнать лишь малую часть из жизни 69-летней целительницы.
О себе бабушка Люба говорит неохотно, все больше рассказывает о тех, кому помогла подняться на ноги. Но я настойчиво возвращаю собеседницу в русло беседы о ее собственной судьбе.
— Тетей, а потом и бабушкой Любой меня стали называть в Казахстане, мое настоящее имя — Залуба, фамилия — Магомадова. В свидетельстве неправильно записано, что родилась я в 1939 году, на самом деле я с 44-го года. В семье была второй, у меня старший брат и трое младших братишек. До войны мы жили на Кавказе, в Нажаюртовском районе, — рассказывает баба Люба.
В 1944 году тысячи ингушей и чеченцев были принудительно переселены в Казахстан. Среди них — родители и родственники трехмесячной Залубы. Свою маму женщина не помнит, она умерла на пятый день после того, как семья оказалась в казахском поселке недалеко от Караганды. Новорожденную девочку вынянчила тетя — сестра отца.
Бабушка рассказывает о послевоенном времени:
— Я мельком помню то время: как трое мужчин чистыми ногами замешивали тесто в деревянном корыте — на весь колхоз. Как потом пеклись большие квадратные буханки, их резали на куски, взвешивали и раздавали семьям, учитывая, сколько у кого детей. Дом у нас был длинный, как барак, там жили казахи, русские, чеченцы, немцы, чехи. Но дружно жили, куском хлеба делились.
Мачеху, как недавно узнала сама женщина, в дом привел ее старший брат. Решил, что им с сестренкой нужна мама. Глава семьи управлял гуртом скота, мачеха на ферме дояркой работала, за младшими братьями присматривала Залуба. Учиться писать и считать было некогда, в школу она так и не пошла. В девять лет крутила дермен (каменные жернова), муку молола, готовила, стирала, весь дом на ней был. Тяжелые были годы, но, видно, хорошие. Сегодня бабушка Люба хранит в сердце несбывшуюся до сей поры мечту — побывать в поселке босоногого детства…
Десять лет прожили они в колхозе, затем перебрались в Караганду. А еще через два года вернулись на родину — в тот же чеченский поселок, в тот же нетронутый дом, ожидавший хозяев 12 лет.
Дар
проявился на детях
На Кавказе 14-летнюю Залубу выдали замуж. Она плакала, не хотела уходить из отчего дома к незнакомому мужчине. Абусубян был старше ее на пять лет.
— Первого сына я родила в 16 лет, к 26-ти годам у меня уже было три сына и две дочки. Еще через десять лет появился младший сын Рамазан, — говорит бабушка Люба.
После рождения первенца Залуба внезапно ослепла. Почти четыре месяца она жила в кромешной темноте. Врачи районной больницы и города Грозного никак не могли поставить диагноз. Все показатели и анализы были в норме. Осматривали ее и московские доктора. Один из них предположил: «С нашей, медицинской стороны, все в порядке. Мне кажется, ее надо как можно быстрее показать народному лекарю, иначе она на всю жизнь останется слепой». Родители отвезли дочку к известному старцу-долгожителю в горное село. Он первым делом отрезал девушке длинную, до пят, косу, остриг остатки волос. Окропил голову свежей кровью черного петуха, затем черной курицы. Объяснил, что дальше делать, и пообещал, что через две недели к ней вернется зрение. А напоследок добавил: «У тебя есть сила, она в твоих руках. Ты сама будешь лечить людей».
— Я молодая была, не поняла, о чем он говорит.
— И когда вы начали лечить? — спрашиваю я.
— Слушай дальше. Зрение ко мне вернулось, как и сказал лекарь, через две недели. А тут у сына вздулся живот, стал как мячик. Я испугалась, приложила руки, стала молиться. У меня родители набожные были, я молитвы с маленьких лет знала. Постепенно животик стал уменьшаться, все прошло.
Следующий запомнившийся случай произошел летом в степи, где семья Магомадовых, как говорит бабушка, «чабановала». Третий сын, лет в 11-12, сидя на лошади, перегонял овец. Лошадь взбрыкнула, и мальчик повис на стремени.
— У него вывих стопы, он плачет, а кругом — ни души, не у кого помощи просить. Я привязала его спиной к кровати, прочитала молитву и со словами: «Помоги мне, Аллах» быстрым движением поставила косточку на место. Потом взяла белки двух яиц, смешала с мукой, солью, смочила этой смесью бинты и, как гипс, наложила на больное место. На второй день сын уже ходил.
Этот же ее сын позже вывихнул руку в плечевом суставе, и мама опять вправила кость. Старший как-то взял за руки сестренку Розу и давай кружить ее. Мать почувствовала неладное: «Не кружи ее, она тяжелая, упадете еще!». Но он не послушался, продолжал веселиться, пока вдруг девочка не закричала от боли. Обе ее кисти были вывихнуты, начали на глазах синеть. И в этот раз помогли руки мамы Залубы.
В поселке соседи замечали, что женщина сама лечит своих детей, к ней попросились первые посетители, они стали рассказывать о ее необычной силе другим. Так по миру пошла о ней молва как о народном лекаре.
Полеты во сне
— А ведь я летать могу, — произносит бабушка Люба, показывая сухие натруженные кисти. — У меня руки как крылья, посмотри сама.
И рассказывает, что нередко, в полусне, словно выходит из тела и оказывается в незнакомом месте.
— Младший сын служил в армии. Ночь. Я дома. Кажется, что сплю, но все слышу, все понимаю. Чувствую, лечу. Смотрю — два больших дерева, широкий мост. По нему в машине едет Рамазан, он на ходу засыпает. Еще немного, и машина улетит в реку. Я заворачиваю ее правой рукой, не давая упасть, сын поехал дальше. Когда он отслужил, спрашиваю: «Ну как, сын, служилось тебе?». «Нормально, — говорит, — но однажды едва не погиб. Двое суток за рулем сидел, заснул, чуть с моста не слетел». Я ему стала то место описывать: два дерева, такой-то мост. Он кивает: «Все так и было, я тогда почувствовал, будто кто-то толкнул меня». «Ты знаешь, сынок, это я была там с тобой».
Главное —
помочь человеку
В Казахстан семья переехала в 80-х годах, сначала жили в Темирском районе, затем — в Алгинском. И везде у дома Залубы ажей собирались толпы. Дети и муж уставали от бесконечных приемов. Старшая дочка в детстве даже камнями отгоняла людей. Кстати, именно ей передался дар матери, она тоже лечит людей, может предсказывать будущее. Муж Абусубян ревновал супругу к каждому приходящему мужчине, устраивал сцены, скандалил. Но, несмотря ни на что, тетя Люба продолжала лечить. Удивительно: не зная грамоты, не прочитав ни одной книги, она нащупывает пальцами органы и точно знает, где что находится и как функционирует. Говорит, ее рука наливается тяжестью в том месте, откуда идет боль. Каждому человеку она отдает максимум сил и энергии. «Вытягивает» боль руками, и чем сильнее недуг, тем больше она устает, это видно по проступившим капелькам пота.
— А вы можете сами себя лечить? – интересуюсь я.
— Да, у меня в печени камень был, я его руками раздробила, он понемногу вышел.
— Вы так легко поднялись на третий этаж, откуда у вас силы берутся?
— Когда устаю, провожу руками по плечам, рукам, ногам, снимаю с себя усталость.
— Вчера вы приехали домой в час ночи, а потом до четырех утра лечили людей. Когда вы спите?
— Мне достаточно одного часа, чтобы выспаться. Я как будто трое суток проспала, встаю бодрой.
— Сколько примерно человек в день вы лечите?
— Самое меньшее — 20-25, бывает намного больше.
— А вы никогда не говорили в сердцах: «Зачем ты, Всевышний, дал мне такую силу?» — пытаю я бабушку Любу.
Она, услышав это, даже слегка отстранилась от меня, в ее мутно-голубых глазах пронеслось непонимание:
— Что ты! Разве можно так? Я не просила силу у Аллаха, он выбрал меня. И помогает мне, он всегда со мной, когда я лечу людей.
— Вы помните самый большой подарок, который вам сделали за исцеление?
Бабушка отрицательно качает головой:
— Подарки — не главное для меня. Дают и двести тенге, и пятьсот, кто сколько может. Я трачу много сил, но не все это понимают. Не могу же я просто погладить человека и отпустить. Какой толк от этого? Мне главное — увидеть его здоровым. Знать, что я помогла больному.
— А если к вам придет нехороший человек, злой, вы будете его лечить?
— Нет, не буду. Но если попросит его мама или отец, я возьмусь за лечение, потому что родителей жалко. Если вижу, что не смогу вылечить, тоже сразу отказываюсь. Не люблю, когда парни приходят в шортах, как на пляж. Я ругаю их, отправляю домой. И еще не люблю, когда обращаются, чтобы испытать меня. Без веры не надо подходить ко мне.
Не удержала сына
Говорят, бабушка Люба потеряла сына, а недавно у нее умер муж. Пережить родного ребенка для матери — большое горе. Почему так получилось? Почему, имея силу, она не смогла уберечь его?
— Знаешь, вот Роза у меня болела. Худая стала, печень, почки не в порядке. Не просила у меня помощи, к врачам обратилась. Я говорю ей: «Хорошо, иди пока, проверься». Она и к народным лекарям ходила. А потом согнулась вся и говорит: «Мама, мое лекарство — в твоих руках». Сейчас вон какая, здоровая, красивая. Сын, как женился, так чахнуть стал. А ко мне не пришел. Не попросил моей помощи. Как я могу заставить человека, хоть он брат родной, хоть сын? Обидно мне, в руках счастье мое было, не смогла спасти…
Бабушка Люба достает платок и на время замолкает, вытирая слезы.
— Старший был, любимый… За поселком могилки у нас, проезжаю мимо, а он там лежит. И муж там.
Абусубян ата ушел из жизни легко, посмотрел на жену долгим взглядом, но сказать уже ничего не смог. Залуба ажей поняла, что его время пришло.
Вместо эпилога
…Когда я была в Шибаевке, бабушка Люба показывала мне свои награды. Это не грамоты чиновников, не дипломы за призовые места. Это бесхитростные слова благодарности от людей. Некоторые в рамочках, в красных папках, некоторые с фотографиями до лечения и после, некоторые просто отпечатаны на бумаге. И в каждом благодарственном письме искренняя признательность и добрые пожелания целительнице.
Поздним вечером мы прощаемся, хотя вопросов у меня к бабушке еще много. За воротами стоят машины, толпятся, тихо переговариваясь, люди.
— Наверное, меня не оставят в покое и на том свете, — вздыхает бабушка Люба. — Будут ко мне на могилку приходить, скажут — аруах здесь. Я и оттуда буду молиться за вас всех, за ваше здоровье.
Гульсым НАЗАРБАЕВА
