Опыт, помноженный на знания, порождает мудрость. 17 марта ветеран актюбинской журналистики Екатерина Тюлепбергенова отметит 80-летний юбилей.
Острый ум, цепкая память, отточенное перо, неиссякаемая жажда познания делают ее житейский и
профессиональный опыт бесценным.
— Ну что обо мне писать? Я — рядовой провинциальный журналист. Моя судьба похожа на тысячи других, — такими словами встречает меня Екатерина Абишевна.
Предисловием к нашей беседе стали ее замечания по поводу материалов из свежего номера «Вестника»:
— Пишут про местное объединение Союза журналистов, называя его четвертой властью. Да какая это власть? Сейчас многие НПО получают финансовую подпитку от государства, а эффект их работы — ну-ле-вой. В наши годы филиалом Союза журналистов лет двадцать руководили Нурхаир Телеуов и Александр Шевченко. Мы ездили в командировки, подтягивали районные газеты, проводили семинары. Теперь Союз не обладает никакой силой и перестал быть четвертой властью. А вот материал про двойные стандарты. В нашей стране гениальная политика Президента и Правительства. Но нередко чиновники на местах диктуют свои стандарты. К примеру, звонит мне давняя подруга, жалуется, что в медцентре ей выдали заключение комиссии на казахском языке, который она не понимает. Бабушке 75 лет, может ли она в свои годы выучить язык? А ведь у нас русский язык по Конституции официально используется в госучреждениях и органах местного самоуправления наравне с государственным языком. Иногда недалекие агашки переусердствуют, а люди из-за них страдают. Из таких мелочей складывается человеческая жизнь. Перегибы бывают всегда, при любом господствующем этносе. Все зависит от человека. Я выросла в годы войны, среди эвакуированных узбеков, эстонцев, евреев. И мамой была научена уважать человека.
— В каких краях вы выросли? — перевожу беседу в другое русло.
— Я родилась в одном из лесничеств Северо-Казахстанской области. Представьте себе 1934 год, голод, болезни. Родители за неделю потеряли двух детей. И тут рождается такое «чудо». Я была баловнем семьи. Помню себя в коротких штанишках, в какой-то располосованной майке, как мартышка сижу на дереве. С утра до вечера бегала на улице, играла с мальчишками. И вдруг — война. Родители переехали в другой район, поближе к железной дороге, а значит, и к жизни.
— Сколько детей было в вашей семье?
— Мама родила 13 детей, но смогла уберечь от голода, оспы, кори только четверых. Сейчас нас осталось двое. Моя мама отличалась природным умом, прекрасной памятью и речью. Они с папой были простыми рабочими. Отец был старше мамы на 20 лет, мы его звали дедом. Она — из рода кыпшаков, он — из рода аргын. Известно, что кыпшаки являются родоначальниками литературного языка, культуры как таковой казахского народа.
— Как вы оказались в Актюбинске?
— Сюда, на работу в редакцию областной газеты «Актюбинская правда», я приехала в августе 1960 года после окончания университета имени С. Кирова, сейчас это Казахский национальный университет имени аль-Фараби. Закончила отделение журналистики филологического факультета. В отличие от других выпускников, журналистов как идеологических работников, распределяли не соответствующие министерства, а отдел пропаганды ЦК Компартии Казах-ской ССР. Мы направлялись в распоряжение отдела пропаганды обкома партии.
— Как вас встретил коллектив газеты?
— Встретили нормально, но несколько настороженно. Когда меня знакомили с сотрудниками издания, я дрожала, словно осиновый лист. Ведь тогда работали настоящие акулы пера. Чего стоили такие профессионалы, как Гаврил Федорович Дейнекин, завотделом культуры, Михаил Анатольевич Юрченко, завотделом сельского хозяйства, знавший наперечет каждую отару в области. Или Николай Афанасьевич Диденкулов, заведующий промотделом; Николай Гурьевич Дронь, завотделом писем и массовой работы. Мне было 26 лет, я ведь до университета несколько лет проучилась в Омском машиностроительном институте, но так и не закончила его, уступив просьбам матери вернуться на родину, в Казахстан.
— А кто в те годы был редактором «Актюбинской правды»?
— Яков Иванович Велижанский. До него изданием руководил Анатолий Михайлович Логинов, человек харизматичный, оставивший свой незримый духовный след в стенах редакции. Вскоре Велижанского сменил Григорий Романович Гаркуша. Он и тянул меня, образно говоря, за уши, готовя из вчерашнего студента настоящего журналиста.
— Вы помните свое первое задание?
— Моим первым делом была обработка писем читателей. Слышала о процентном соотношении 40 на 60? 40 процентов твоих, 60 — авторских. Вот и сидишь, дотягиваешь корреспонденцию до кондиции, отыскиваешь ключевые моменты, смысловые зерна. В те годы отдел писем был самым востребованным, двери редакции не закрывались до позднего вечера. Мы отчитывались перед руководителями за каждое обращение читателей.
— И все же, когда вы написали свой первый материал?
— На свое самостоятельное задание я поехала в Уилский район. Меня всегда преследовала какая-то неистребимая глупистика. Вот и угораздило выбрать задание в один из отдаленных районов. На очередной планерке я сама вызвалась поехать в командировку. Транспорта, конечно, не было, направилась в аэропорт, узнала, что туда летит «кукурузник» с председателем облисполкома Алдабергеновым. Робко попросилась к нему, оказалось, что есть одно место, и я часа за два долетела до Уила. Осмотрелась там, организовала письма читателей. На мое счастье, в райцентре состоялась постановка о Карасай батыре, посвященная 25-летию Уилского народного театра. Моя первая статья, примерно в 300 строчек, появилась в газете под названием «Уилскому народному театру — 25 лет».
— Много ли правок было в этом материале, и как вы на них реагировали?
— Конечно, правок было много; как и любой автор, я воспринимала их болезненно. Это не был апломб, просто чувствовала себя неудобно, стыдилась промахов, ошибок. А вычитывали тогда материалы завотделом, литературный секретарь, редактор, ответсекретарь. И каждый что-нибудь да находил. Бывало, что и плакала я после нагоняев ответсекретарей, они тогда сильные были, один к одному: Виктор Черепов, Евгений Шевель, Анатолий Хмыров. Так проработала я семь лет, стала разъездным корреспондентом. И вдруг на тебе — звонок из горкома. Предлагают должность инструктора в отделе пропаганды. Я сначала отказалась, боялась, что не справлюсь. Через 5-6 месяцев звонят снова. Второй секретарь горкома партии Степан Осипович Парницын говорит: «Я уже договорился с редактором, вас назначают инструктором в горком». Деваться некуда, надо идти. Четыре года я проработала на партийной должности: сначала инструктором, потом секретарем горкома партии.
— Что нового дала вам эта работа?
— У меня расширился кругозор, я познакомилась с другими сторонами бытия. Идеологическая составляющая — это, по сути, весь социальный блок. Времени у меня стало больше, не было ночных дежурств, командировок, хотя иногда приходилось писать по два доклада в неделю. Работая в горкоме, я поступила на вечернее отделение Актюбинского института народного хозяйства по специальности «Планирование промышленности». Всегда любила учиться и сейчас не перестаю познавать все новое. Я заканчивала четвертый курс института, когда Григорий Романович предложил мне вернуться в редакцию, занять должность второго заместителя редактора вместо уехавшего Набокова. Я искренне отпиралась, говорила, что есть люди намного сильнее меня, но Гаркуша настоял на своем. Думаю, в его выборе сыграли роль мое знание казахского языка и экономические познания. Так я вернулась в любимую редакцию. Три человека — редактор, первый и второй заместители — имели право подписывать издание. Однажды мне пришлось 20 дней выпускать газету, которая выходила пять раз в неделю огромными тиражами.
— Как вы справились? Не было ли ошибок, «ляпов»?
— Были, конечно, куда без них. Редактор Федор Лукич Колий находился в отпуске. Первый зам — Анатолий Михайлович Плютенко — перед Новым годом ушел на больничный, оперировали в связи с аппендицитом. И можете себе представить: он умер на операционном столе. В 37 лет! Редакция была в шоке, коллектив буквально парализовало (Екатерина Абишевна вытирает слезы, всхлипывает. — Прим. авт.). До сих пор больно вспоминать. А газету надо выпускать. И вот мы даем статью «Молоко — это жизнь». Она вышла в то время, когда на прилавках магазинов не было молока, в городе — дефицит молочной продукции. Мы допустили оплошность, как можно было дразнить людей в такое время? Ладно бы летом материал вышел.
— Никто «сверху» не звонил?
— Нет, не звонили, но я сама знала, что допущен промах, это было мое упущение. Второй случай произошел с материалом Михаила Ивановича Скачко. Статья уже была подписана главным редактором, мы поставили ее в номер. Наутро звонит завотделом пропаганды обкома Шинбаев, отчитывает меня, говорит, что Челкарский райком и райисполком недовольны критикой. Пришлось писать объяснительную, которую я назвала «Пояснительной запиской». И в которой добавила: «Если надо будет, в район выедет Николай Васильевич Хан, он найдет еще более существенные недостатки». Уже были готовы выговоры мне и автору статьи, когда по телевидению показали выступление Брежнева в Баку. Он назвал журналистов «подручными партии» и призвал СМИ к открытости и гласности. От нас сразу отстали.
Позже меня направили на работу в комитет по телевидению и радиовещанию. Проработав на ТВ первым заместителем председателя комитета четыре года, я вновь вернулась «домой» — в редакцию. Эти «отступления» я называю длительными командировками.
— Вам понравилось работать на телевидении?
— Знаешь, милая, лучше газеты ничего нет. Потому-то я каждый раз возвращалась на круги своя.
— Какой материал за все годы работы в «Вестнике» вы считаете лучшим?
— Как-то я поехала в Шалкарский район и написала про самую отдаленную, 10-ю компрессорную станцию, расположенную вблизи Аральского моря, куда до меня не ступала нога журналиста. Тогда я впервые увидела, как перегоняют газ, это было незабываемое впечатление, и материал получился интересным.
— Что вы считаете главным в написании материала?
— Главное — понять, что ты хочешь сказать, и донести эту мысль до читателя. А самое главное для журналиста — уметь отстаивать истину.
— Каким должен быть, по-вашему, журналист?
— Образованнейшим. Кстати, могу отметить, что сегодняшний состав творческого коллектива «Вестника» довольно сильный.
— От чего или от кого это зависит?
— Я думаю, это зависит от главного редактора. Он делает погоду.
— Екатерина Абишевна, я вижу, у вас очень много книг. Что вы читаете сегодня?
— Это оставшаяся половина книг, большую часть я раздала. На мой взгляд, книга — это лучшее изобретение человечества. Недавно открыла для себя Тахауи Ахтанова. И мне было стыдно от того, что я так поздно пришла к нему. Сейчас читаю роман американского писателя афганского происхождения Халеда Хоссейни «Бегущий за ветром».
— У вас под рукой блокнот и ручки. Это привычка — записывать все на бумаге?
— Да, это многолетняя привычка, блокнот — мое второе «я».
— А что про вас говорят окружающие? Какая вы по характеру?
— Покойный муж называл меня коммунисткой, упертой, как Молотов. А что другие говорили — не знаю. Во всяком случае, если бы я была плохим журналистом или человеком, меня бы дважды не позвали в редакцию. Однажды Хан звонит мне, говорит: «Читал твой материал. Ты — истинный журналист, Катя». А ведь мы с ним не раз ругались как кошка с собакой. Мне часто доставалось на орехи «сверху», а из всех редакторов и замов именно меня в 1979 году отметили высокой наградой — Почетной грамотой Верховного Совета Казахской ССР. А на 90-летие «Актюбинского вестника» тогдашний глава региона Елеусин Наурызбаевич Сагиндиков назвал меня и Тамару Федоровну Калашникову своими учителями. Не каждого журналиста аким области называет своим учителем. Я думаю, этим можно гордиться.
Гульсым НАЗАРБАЕВА
